- Выход из строя правого гипердвигателя, сэр, - услышал Элис, - отказ тормозных с третьего по шестой, нестабильный переход с гиперскоростей, возможна деформация обшивки, воспламенение второго топливного отсека, потеря стационарной орбиты...
Скрежетал теперь уже весь корабль, вибрация бросала Элиса в кресле так, что он опасался, выдержат ли ремни.
- Господи, Оли, что происходит, - кричал он, - что, черт возьми, происходит!
- Возможно разрушение обшивки, сэр, вследствие нестандартного выхода с гиперскоростей, - доносился сквозь невероятный шум голос робота.
- Меня не волнуют подробности, просто сделай что-нибудь!
- Включить маршевые двигатели, сэр?
- Зачем, черт побери...
- Это поможет избежать деформации, сэр, и, как следствие, разрушения корпуса.
- Господи, мне все равно, просто сделай уже что-нибудь!
Двигатели взвыли, корабль дернулся и понесся вперед. Вибрация заметно уменьшилась, исчез ужасающий скрежет, вот только гул, доносящийся сзади, усиливался.
- Оли, что происходит? - взвыл Элис.
- Мы падаем, сэр. Вероятность падения в атмосферу звезды пятьдесят восемь процентов.
- Так поворачивай, дура! - голос Элиса сорвался на непроизвольный визг.
- В результате маневра уклонения с вероятностью в девяносто два процента нарушится целостность креплений биоконтейнера, сэр, что может привести к его потере. Вы уверены, что мне следует начать маневр?
Господи, еще и контейнер, подумал Элис. Контракт, все сбережения и груз, потеря которого означает банкротство. К чертям.
- Плевать на контейнер, Оли, - выкрикнул он, - если ты не повернешь, нарушится наша целостность! Твоя и моя!
- Поняла, - ответила Оли. - Включаю маневровые через три... два... один... пуск.
Корабль дернуло и развернуло, второй толчок ознаменовал повторное включение маршевых двигателей, и они медленно стали уползать прочь от сияющего на полнеба гиганта. Двигатели выли, корабль снова трясся, преодолевая притяжение звезды, выплевывая из последних сил сгорающее топливо.
- Седьмой и восьмой маршевые контейнера вышли из строя, сэр, - сказала Оли. Вход в атмосферу планеты через две минуты.
Это просто невероятно, думал Элис, сжимая ручки кресла. Когда мы отсюда выберемся, напьюсь в первом же баре. Напьюсь, расскажу все это, и никто мне не поверит. Ни одна чертова живая душа не поверит. Если выберемся, поправил себя он. Нет. Обязательно выберемся.
Датчики погасли одновременно, все три, двигатель рыкнул еще раз и потух. А потом они врезались в атмосферу.
Контейнер сорвало почти сразу, Элис слышал, как вырывало крепления из корпуса, как взревела сирена, оповещающая о потере груза, потом корабль тряхнуло и завертело.
- Оли, тормози, Оли! - кричал он.
- Отказ посадочных двигателей, - сообщила бесстрастно Оли. - Выполняется диагностика, повторный запуск через восемьдесят три секунды.
- Боже мой, это не закончится никогда, - взвыл Элис. - Нас хоть не подстрелят?
- Сэр, если позволите повышенный уровень иронии, то корабль больше похож на метеорит. Мы падаем, словно камень, а по камням не стреляют.
- Хоть это хорошо, - нервно улыбнулся он, - значит, упадем целенькими.
- Хотелось бы верить, сэр, - ответила Оли. - Включение посадочных двигателей через десять... девять...
Снаружи раскаленный воздух поедал обшивку, срезая внешние датчики и антенны связи, обрывая лонжероны и стабилизаторы, выкорчевывая из креплений рули и сжигая керамику. Только бы сесть, думал Элис, а там... там уж как-нибудь. Вот сядем и разберемся.
Двигатели включились, его тряхнуло, на несколько секунд тело обрело легкость, потом что-то взорвалось, пламя вспыхнуло прямо под приборной панелью и чуть не обожгло его.
- Пожар на борту, Оли! - закричал он, затем снова что-то взорвалось, кресло сорвало с места, швырнуло к переборке, и он потерял сознание.
* * *
- Элис, - звали его издалека, и голос этот был очень знаком, настолько, что достаточно было лишь немного поднапрячься, чтобы вспомнить его. Но Элис не хотел вспоминать, не хотел думать и двигаться, будто отгораживаясь от этого звука, словно отталкивая его руками и ногами, выжимая из сознания. Там, за этим голосом, было плохо и страшно, Элис знал это, и потому не хотел туда. Здесь - лучше, думал он, здесь темно и тепло, здесь можно плавать и никогда не выныривать, и здесь не нужно ничего делать, чтобы жить. Просто плыви и не открывай глаза. Впитывай в себя эту теплоту, мни ее пальцами, вдыхай легкими и плыви.