- Вам нужно успокоиться, мэм, - повторил Обий. – Уверяю вас, все под контролем. Вам не о чем беспокоиться.
- Естественно, не о чем! – фыркнула девушка. – Потому что от меня ничего не зависит! Папочка думал, что сможет повелевать Атриумом. Ага, как же! Эти зажравшиеся пройдохи все равно найдут способ, как использовать других людей себе на пользу. Меня тошнит только от того, что я принимаю в этом участие! Боже.
- Все в порядке, госпожа, - принялся успокаивать девушку юрист. – Постарайтесь просто расслабиться.
В этот раз Обий избежал ответов, принявшись ворчать что-то по рации. Из динамика среди прочего шуршания угадывались напряженные отчеты об обстановке впереди.
Ровная полоса шоссе почти без изгибов пересекала зеленую равнину. Редкие машины спешили отскочить на обочину, пропуская военный конвой. Мимо мерно проплывали далекие горы и луговые поля. За окном проносились дорожные знаки, сверкали рекламные стенды и встречные машины.
За несколько часов пути рация не утихала почти ни на минуту. Хотя в броневике приглушенно играла своя музыка, все пассажиры вынуждены были постоянно прислушиваться к шуршащим отчетам.
В основном из динамиков звучали однотипные фразы. «Все чисто» и «Двигаемся дальше». Периодически их разбавляли свободные переговоры. Солдаты не стеснялись переговариваться друг с другом на свои темы.
Так Алика узнала, что у одного из пехотинцев скоро день рождения. А другой обещал крутой подарок своей девушке. Но так и не нашел его. Зато напряг весь свой полк попыткой придумать что-нибудь этакое, чтобы порадовать любимую.
Время от времени в эфире просачивались и банальные шутки. Или беглые отчеты о некоторых заминках на маршруте. Вроде небольших пробок или подозрительных машин на обочине.
Алика даже успела задремать. Что, наверняка, порадовало всех ее сопровождающих. Девушке и самой было стыдно за свое поведение. Но ее изъеденная за последние три месяца натура, омытая болью за погибших друзей, не могла не требовать отместки. Пусть и выражалась она так глупо и истерично.
- Надо будет извиниться перед всеми, когда приедем, - подумала девушка в полу сне. – Уже не терпится погрузиться в воду у себя дома. В своих четырех стенах. Где никто не будет напоминать мне о том, какую войну я проиграла…
- Посторонний на дороге! Это Цезерус, подтверждаю! – загремела рация.
- У нас тоже! – отчиталась вторая группа сопровождения. – Маршрут перекрыли! Это Цезерус, повторяю!
- Командир! – зазвучала из другой рации голос водителя во главе колонны. – На дороге стоит машина с символикой Цезеруса. Перед ней всего один человек. Что делать?
- Мы окружены! – продолжать паниковать первый голос. Хотя, как оказалось, парень просто был на взводе. – Повторяю, окружены пачкой сопляков. У Цезеруса что, нормальных вояк не осталось? Они теперь везде только детей выставляют? Вы только посмотрите на их лица! Ну и уморы!
- Подтверждаю контакт с военной силой легиона, - второй голос был куда спокойнее. - Агрессии не наблюдается. Какие будут приказы?
- Какие еще могут быть приказы? – всполошился Конций. – Проезжайте мимо них! Или через них, если придется! Вам за это заплатили!
- Если мы остановимся, сэр, - поддержал юриста один из вояк, - то мы рискуем уже никуда не поехать. В движении у нас есть хоть какое-то преимущество.
- Проигнорируем их и с большой вероятностью получим огонь в спину, - задумчиво предположил командир.
- Лучше уж уворачиваться от выстрелов в движении. При атаке в поле у нас не будет такой привилегии. Нас же просто зажмут числом.
- Согласен, - выдохнул командир. – В таком случае…
- Остановитесь. Хватит, - Алика не смогла больше сдерживаться. – Просто достаточно! Меня задолбали ваши военные интриги. Скажите, вам не жалко ваших людей? Остановитесь. И дайте Цезерусу высказаться. Если они хотят меня - я готова пойти с ними. Лишь бы никто больше не стрелял. Если это спасет ваши тупые армейские задницы от праведного суицида, я почувствую себя хоть немного лучше!
- Все спокойно, мэм, - невозмутимо прогудел Обий и тут же прильнул к рации. – Всем отрядам продолжать движение. В бой не вступать. Повторяю! В бой не вступать. Разрешаю открыть огонь только в ответ на агрессию со стороны противника. Во всех остальных случаях огонь запрещен!
Рация зашипела ответным согласием. Конвой ускорился. До небольшой преграды из грузовика Цезеруса и могучего воина в странном доспехе осталось не больше пары сотен метров. Громадный нэр в доспехе, больше похожем на гибрид тактической и гладиаторской брони, даже не двинулся с места.
- Они не останавливаются, - передал воин в мыслях. – Набирают скорость. Черти.