— Я постелила новое постельное, мэм. Цветы будут в вазе через минуту, если вы позволите мне отлучиться в сад, — сказала Джейн, не смея взглянуть в лицо хозяйке.
— Позже. Это потерпит. Иди за мной. — Леди Крэнфорд равнодушно прошла мимо Джейн, и та поспешила за нею во двор.
Карета медленно подъехала к парадному входу.
— Не знал, что мы ожидаем гостей. — Эта фраза принадлежала мистеру Энтони Крэнфорду — младшему сыну леди Крэнфорд. Этот красивый статный мужчина двадцати пяти лет вызывал восхищение всех молоденьких горничных, в том числе и Джейн, поэтому, увидев его, одетого в дорогой охотничий костюм, с ружьем на плече, она покрылась румянцем и поспешила перевести взгляд на карету.
Но Энтони Крэнфорд не заметил страдания горничной Джейн, даже несмотря на ее миловидность. Единственная горничная, которая привлекала его внимание, была Эмили — красивая и острая на язык, она не теряла ни малейшей возможности пофлиртовать с хозяйским сыном.
— Да, ожидаем, — равнодушным тоном ответила сыну леди Крэнфорд. — Это дочь моей глупой сестры.
— Которую твой отец лишил наследства? — уточнил мистер Крэнфорд, вальяжно подходя к матери.
— Да, дочь Кэтрин, — подтвердила его мать. — Вышла замуж против воли отца, за нищего мелкого дворянина, разбила сердце нашей матери… Глупая!
— И что же ее дочь?
— Будет жить с нами. Кэтрин умерла много лет назад, а перед смертью написала мне с мольбой о помощи ее дочери, Вивиан.
— Красивое имя, — усмехнулся на это Энтони. — Значит, ваша нищая родственница будет жить под вашей крышей? Даже после того, что сделала ее мать?
— Ты же знаешь, мой дорогой, какое у меня жалостливое сердце. Я не смогла отказать умирающей сестре.
— Почему же тогда эта Вивиан появилась здесь лишь сейчас?
— Я написала ее отцу, что приму ее в свой дом и под свою опеку лишь после того, как ей исполнится восемнадцать лет. Надеюсь, она красива, и я быстро найду ей партию. Конечно, с ее происхождением на богатого знатного жениха ей не стоит и рассчитывать. — Леди Крэнфорд сузила глаза. — Она выйдет за первого, кто попросит ее руки.
— Матушка, вы само благородство, — сказал на это ее сын и поцеловал холодную белую ладонь своей матери.
«Стало быть, бедная безродная родственница! — насмешливо улыбнувшись, подумал он. — Видимо матушка горячо любила свою падшую сестру, раз взвалила на свои хрупкие плечи такую обузу! Что ж, я буду вежлив, но не более. Не хватало еще, чтоб меня и эту безродную девчонку видели вместе!»
Но насмешка сошла с его губ, едва его нищая кузина грациозно спустилась с кареты и предстала перед взором Крэнфордов.
«Какой ужас!» — пронеслось в разуме леди Крэнфорд. Она окинула племянницу с головы до ног бесцеремонным взглядом, и ее красивый рот превратился в тонкую безжизненную линию.
— Всевышний! Вы только гляньте! Видали когда-нибудь такое? — воскликнула на кухне одна из горничных: она стояла на стуле и выглядывала в маленькое окно, расположенное высоко на стене. Как удобно, что из этого окошка открывался вид, хоть и дальний, на двор дома.
— Что там, Мэри? Что там? — тут же раздался гул голосов ее подруг.
— О, вы не поверите! Боже, да разве такое бывает? — вместо ответа вновь воскликнула Мэри. — Не буду говорить! Сами все увидите!
А в это время виновница всеобщего внимания смело смотрела в лицо своей тетушки.
Зеленые глаза встретились с холодными голубыми.
Глава 2
— Тетушка Беатрис! Я бесконечно благодарна вам за то, что вы позволили мне стать частью вашей прекрасной семьи! — красивым, довольно высоким, но нисколько не резким голосом сказала прибывшая племянница и сделала очаровательный книксен. Затем, взглянув на своего кузена, она вновь присела в книксене и сказала: — Добрый день, сэр!
— День и вправду добрый, — непринужденно ответил ей Энтони, пристально глядя на девушку с плохо скрытым восхищением.
«Так эта птичка и есть моя дражайшая нищая кузина? Что ж, матушка должна быть довольна: перед зеленоглазой феей не устоит ни один трезвомыслящий холостой мужчина!» — невольно подумал мистер Крэнфорд.
— Добро пожаловать в Гринхолл, дорогая племянница, — прохладным тоном сказала леди Крэнфорд. Однако всякий смышленый человек легко понял бы, что это была всего лишь дань вежливости, ведь нищие родственники — самые нежеланные гости. — Надеюсь, длинная дорога не утомила тебя?
Энтони почувствовал легкую досаду на свою мать: тон ее голоса был таким равнодушным и холодным, что мог легко напугать или огорчить его юную кузину, наверняка, ожидавшую более теплого приема.