Творческая триада дружно закивала головами.
— Тогда напомню инструкцию. — Незнакомец снова поменял ноги. — На Третий День Бог создал сушу, моря и растения. Утро этого дня начинает слово-команда «Распределение». Бог располагает воды по тверди (или наоборот, разницы в прочтении никакой), образуя сушу и моря, заселяя и то и то растениями, приспособленными к каждой среде обитания. Здесь, при «заселении», ключевое слово «Заполнение». Художник распределяет на холсте новые (в смысле местоположения) мазки, «уточняя» их формы многообразием оттенков и цвета. Через опыт «Распределения» Скульптор смело сбивает крупные (лишние) куски мрамора, «обрисовывая» границы формы будущего Задуманного, подгоняя на этапе «Заполнения» более чувствительным инструментом необходимые пропорции. Поэт в этот день выстроил, «распределив» правильно, вторую строку и, получив стихотворный размер, на этапе «Заполнения» начинает подбирать словесное описание возникающих в воображении образов. Третий День подошел к концу.
— Эдак и недели не хватит на четверостишие, а, брат, на что жить-то? — рассмеялся Художник, обращаясь к Поэту, на что тот недолго думая хорошо поставленным голосом продекламировал:
— Второй строкой я первую унизил,
На третьей извинился перед ней,
Четвертою финала не приблизил,
Но понял, что на первой был умней.
— Ого, день прошел не зря, — скептически заметил Скульптор, рассматривая Поэта через «прицел» скрещенных пальцев.
— Какого черта, — возмутился оскорбленный Поэт.
— Прикидываю бюстик, — улыбнулся Скульптор. — У всех же есть.
Художник загоготал как умалишенный, а Некто спокойно произнес:
— Выдающийся коллектив у нас, можно смело утверждать — элитный клуб.
— Давайте-ка лучше перейдем к четвертому дню, — насупившись, попросил Поэт. — Как там, в Библии: «И усеял Бог небо светилами».
— Приблизительно так, — поддакнул Некто. — На этом этапе сотворения Мира Бог возвращается от «Что-то» к «Ничто» (к первоистоку), к изначальному, и словом-командой «Восполнение» компенсирует «пустоту» начала. На Небеси появляются светила, обеспечивая существование земной тверди («Что-то»). Художник бросает придирчивый взгляд на белые пятна холста и выполняет необходимую тонировку, придающую «сюжету» нужный колорит. Поэт «обнаруживает» подходящие к началу его произведения, то есть к первой строке, и смысл и рифму и «закрывает» стихотворный размер. Скульптор оценивает количество отсеченного материала и новые габариты, в очередной раз внося правки в воображаемый конечный результат с точки зрения возможной корректировки пропорций. Наступает закатный час Четвертого Дня сотворения.
Художник, как и большинство его коллег по цеху, был самолюбив сверх меры и по этой причине обидчив и самонадеян до невообразимости. В детстве, гордо принося родителям очередные каракули, в коих он, будущий великий живописец, без труда улавливал признаки гениальности, получал в ответ снисходительную материнскую улыбку и скептический взгляд отца — все, ни намека на восторг или хотя бы капельку одобрения. Самое ценное в его жизни уничтожалось людьми, даровавшими ему эту жизнь.
— Парадокс, — вслух вырвалось у Художника.
— Первое стоящее замечание за вечер. — Скульптор, в бытность свою несколько лет прослужив в пехоте, имел склонность к прямолинейному взгляду на все и такой же бронебойной манере выражения мыслей по этому поводу.
— Без устали светила мечет
Господь на темный небосклон,
А у Художника бонтон,
Единственная мысль за вечер, — подключился Поэт, и оба насмешника заколыхались от удавшейся шутки.
Мутный незнакомец изобразил на лице подобие улыбки и язвительно заметил:
— Когда окажетесь в гуще боя, не подставляйте спины своему товарищу.
Чем вызвал новый взрыв хохота у Поэта и Скульптора и приступ предательского покраснения щек Художника.
— Как бы то ни было, — продолжил Некто, дождавшись тишины за столом, — наступил Пятый День сотворения, Мир обрел рыб и птиц. Здесь, на этом этапе, Творец имеет возможность опереться на «Что-то», «ступить ногой». Происходит это по команде «Движение», и все аспекты, точнее объекты сознания, получают двигающиеся, дышащие, действующие элементы. Бог населяет воды рыбами, а небеса — птицами, Художник добавляет в технику штриха или мазка эффект следящих глаз, трепещущего листа, согревающего закатного луча или «слышимого» шепота набегающей волны. Поэт на этом этапе сотворения шедевра достигает в расстановке слов силы и динамики, а поворот мраморной головы или «взмах» каменных ресниц оживляют неподвижную статую, вызывая ощущение живого организма у наблюдателя.