Мрачное лицо Ячи, а затем то, как она закусывает губу. Безэмоциональное лицо Такеши, который словно заледенел и стал холодным изваянием без чувств.
Равнодушное лицо Юске, говорившего обо мне, как о трупе, несмотря на то, что я был ещё жив. Для него я уже мёртв и ничем, кроме как трупом не являюсь.
Они убили меня...
Ранили так, чтобы я не смог пошевелиться, а затем бросили умирать на растерзание пустым.
Меня... убили пустые...
А затем я просыпаюсь таким...
Дыры у меня нигде нет, ни на груди, ни на лице или ещё где. Маски тоже нет. Но всё равно...
Я слишком хорошо владею ханки, чтобы не уметь отличить энергию синигами от энергии пустого.
Основной поток эмоций и ненависти был исчерпан тогда, сейчас же осталась эмоциональная опустошённость.
Вспоминая теперь прошлое, я понимаю, что сам во всём виноват. Были же намёки на то, что Юске - предатель. Были! Но я слепо игнорировал их.
Надо было задуматься ещё в тот момент, когда я 'случайно' наткнулся на их приют.
Как-то слишком удачно я попал именно в то место, где находилась семья Юске и Такеши. Именно этот момент позволил нам сблизиться, но я посчитал его просто случайностью. Хотя стоило потом проверить всё и поговорить с учителем.
Тот момент, когда нашли раненого Юске, когда сгорел архив. Ведь стоило задуматься, как он так выбрался и почему отделался лёгкими ранениями. Потом было неудивительно, какое рвение он проявляет к работе.
Да и то, как хорошо сохранилась кровь того заместителя 2-го взвода на его клинке. Он ведь сам её нанёс, когда выбрался и в достаточной степени смазал оружие. Слишком много совпадений. Слишком много.
И таких моментов было много.
Но я списывал всё на свою паранойю.
Такеши... Его я тоже считал своим другом. Молчаливый, исполнительный, но добродушный человек, который все силы отдаёт, чтобы заботиться о своих близких. Но, по сути, я мало что о нём знал. Так был ли он мне другом или я просто верил в это?
Ячи... Я же спас её когда-то... Спас от голодной смерти в бедных районах... А она пробила мне грудь своим занпакто.
- Предатели... - прошептал я.
'Крот'.
Я так долго искал его, а он всё это время был у меня под носом.
Они и есть 'крот'. Те предатели Готея, которые на самом деле работают на Совет.
И вот я тут...
Разбитый, превращённый в монстра и запертый в мире пустоты.
Смогу ли я хоть когда-нибудь вернуться домой?
- А надо ли? - спросил я сам себя.
Пустому не место в Обществе душ. Нет там места чудовищу, которое все считают врагом.
Меня или убьют или запихнут в лабораторию. Меня вскроют и будут изучать в НИИ. Как подопытную крысу.
Нет. Возвращаться мне нельзя.
- Хебико... - прошептал я её имя.
Что она скажет, увидев меня таким? Примет ли она чудовище, каким я стал, или отвернётся от монстра? Увидит ли она во мне врага или того, кого любила?
Кто я теперь?
Что я теперь?
Меня предали те, кому я доверял... А были ли другие со мной честны?
Быть может, у меня никогда не было друзей, а все вокруг меня лишь притворялись, преследуя свои цели.
Не знаю.
Не хочу верить в это.
Не хочу...
Темнота сгущается в глазах...
Хочется спать...
Вокруг шум...
Крики...
Все бегут и паникуют...
Чудовища нападают.
Накидываются на людей. Рвут их. Едят. Истребляют.
Чудовища вокруг, они везде. Страшные, уродливые, с белыми масками, разных форм и размеров. Они ужасны и кровожадны.
Люди кричат, молят о пощаде, плачут, бегут и стонут. Кровь льется рекой, а куски тел разбросаны по всей округе.
Взрывы, разрушения и плач детей, чьих родителей едят на их глазах. Им самим недолго осталось.
Вот крик резко обрывается, и слышатся чавкающие звуки.
Ещё одна душа съедена.
Они жрут всех, убивают всех...
Но лишь меня... они не трогают...
- Это я их позвал, - прошептал маленький мальчик, одетый в белую простыню.
Едва заметная улыбка на юном детском лице. Такая невинная и добрая. Но на фоне окружающей бойни, кажется ещё страшнее, чем может показаться:
- Ру-ру...
Глава 3. Оборванные крылья.
Открываю глаза...
Над головой проплывают серые облака.
Чёрное небо без звёзд и луны, но с ярко видными серыми облаками. И в реальности Хуэко Мундо, и тут оно. Пустота не отпускает меня.
Поднимаюсь с сухой потрескавшейся земли и осматриваюсь.
Белые столбы, что когда-то стремились в синие небеса и символизировали мой рост и прогресс, сейчас почернели, потрескались и обросли мхом и паутиной. Трава, что зелёным ковром стелилась по холмам и двигалась волнами от гуляющего ветра, стала сухой, мёртвой.