- Доброе утро, - сказал Сан Венганза.
- А?! - очнулась она. Помотала головой, отгоняя сонливость и посторонние мысли. - Да... - Лия тут же подскочила. - Ньйон! Простите, господин. Лия уснула и съела всю вашу еду...
- Расслабься, - махнул он рукой. - Я вообще не могу есть, а отдохнуть и обдумать всё мне тоже не помешало.
- Вы не можете есть? - удивилась она. Она только сейчас поняла, что всех убитых пустых он не ел, а каким-то образом развеивал. - Вы что, Вастер Лорд?
- Не знаю, - пожал он плечами. - Я не знаю, что я такое, но есть пустых, как ты, я не могу. Да и не сильно мне это нужно.
- У-у-у-у...
- Ладно, если ты уже отдохнула, то нам следует продолжить путь.
- Ньйон...
***
Лия, наконец, проснулась, а значит, можно отправляться.
Пришлось ей весь 'мёд' отдать, но мне не жалко.
В чём прелесть жизни пустого, так это в том, что есть мне особо не нужно. То есть поглощать пустых я могу, но это чисто усиление или восстановление, а так я вполне себе и просто воздухом местным питаюсь и живу спокойно. Так я могу полностью посвящать себя работе, а не отвлекаться постоянно на сторонние нужды. Не то чтобы мне это мешало, но когда было важное задание, то уходить есть или спать мне просто не нравилось и хотелось действовать, но быть уставшим или притуплять мышление мне было непозволительно. А сейчас могу неделями делать то, что нужно, и не волноваться.
Так и сейчас.
Пока она спала, я обдумывал то, что увидел.
Некие 'люди', хотя в этом я не уверен, устроили пир недалеко. Убили нескольких адьюкасов и... съели их?
Что за люди?
Синигами, шоувей или кто? Сомневаюсь, что кто-то из официальных 'проводников' пойдёт на такое. Может, просто какие сильные души типа Хотару? В Руконгае или в других аналогах вполне себе могли появиться такие, и они... ели пустых...
Я не знаю, что случается с человеком, если он съест пустого. Я есть не могу и они у меня не перевариваются, я даже откусить толком не могу. А кто-то тут их поел.
Плюс ещё дерьма там наложили. Пустые не гадят, так откуда там всё это? Мне непонятно.
И кто мог додуматься потащить в Хуэко Мундо лошадь?
Странно. Всё слишком странно.
Надо осмотреть другие места, чтобы попытаться разобраться.
Лия тем временем приходила в себя. Похоже, ей понравилось, когда за ушком чешут.
Да, в этом жестоком мире всем хочется немного добра, заботы, понимания.
Мне жалко эту девушку. Точнее, девочку, так как особо взрослой она мне не кажется.
Так или иначе, бросать я её не собираюсь. Как только всё тут сделаю, вернусь в Лас Ночес и попрошу принять эту малышку. Мне не жалко, а в таком ужасном мире хочется собрать всех тех, кто просто хочет мирно существовать. А Лас Ночес неплохое место, где можно жить, не существовать и выживать, а именно жить.
Только потолок бы сделать и всё будет прекрасно.
- Хех, я уже тут думаю, как поменять мир, - усмехнулся я.
Да, мой План теперь потерян. Я уже никогда не смогу его воплотить, ну, или, если повезёт, через много лет.
Тут же не нужно иметь связи, не нужны деньги или ресурсы. Всё, что нужно, это сила. Тот, у кого есть большая сила, может поменять мир так, как ему хочется. Если бы Барраган хотел, он бы смог как-то всё исправить, хотя бы для своих слуг, но его и так всё устраивает.
Я не хочу тут оставаться.
Как только смогу справиться со своей ненавистью, то вернусь в Общество Душ, верну свой занпакто и отомщу предателям. Ничего. Не быстро, но дело идёт.
Может, даже сейчас я смог бы выдержать компанию синигами не попытавшись его убить. Кто знает. Тут нет синигами, чтобы проверять, а искать и подвергать опасностью того парня, Ашидо, я не хочу.
Ничего. Как смогу, обязательно помогу этому человеку выбраться отсюда. Обязательно.
Мы пробыли в этом месте несколько часов, пока Лия спала. Я не стал её будить или тащить силой, даже сам немного задремал. Снились мне не лучшие моменты.
Воспоминания крутились вокруг Руру и Реми.
Сам не знаю, почему, но я ощущаю их. Частица Руру, она есть внутри меня, досталась мне от Хотару. И сейчас эта частичка, впервые за долгое время, будто вздохнула с облегчением. Я всё же не могу сказать точно, что это именно он, но это первая ассоциация, что мне пришла в голову.
Реми долго страдал.
Он был ранен и душевная травма не давала ему залечиться. Трещина на маске чётко показывала, что с ним всё было не так. Ужасное чувство вины и горе не давали ему восстановиться, а инстинкты продолжали поддерживать его жалкое существование. Его даже другие пустые доедать не захотели.