28-летний Анатолий Ходов, осетин; утверждают, что он тоже участвовал в ингушских событиях.
Все три дня террористы фактически не вели переговоров, не выдвигали никаких политических требований, не требовали, чтобы к ним пустили журналистов, как это бывает обычно. Да и официальная версия начала штурма (будто одни боевики хотели, убив спасателей МЧС, вырваться из школы, а другие стали им препятствовать) оснований не лишена – судя по тому, что в школе перед штурмом уже царил полный хаос. По одной из версий, первые два взрыва – это подрыв двух шахидок в зале. Воспользовавшись ситуацией, из спортзала побежали дети, за ними внутрь кинулись местные жители, и штурм стал неизбежен.
Бойцы 'Альфы' оказались к такому развитию ситуации не готовы.
По нашим данным, в результате штурма погиб один сотрудник 'Альфы' и ранены четверо. Альфовец погиб, поскольку был без бронежилета – пуля попала под сердце. Никто из них не предполагал, что штурм начнется в пятницу: бойцы в этот день просто занимали наблюдательные точки.
Конечно, ни о какой внезапности здесь и речи не было.
Альфовцам приходилось бежать на штурм в толпе местных жителей.
Многие из них были с оружием и стреляли во все стороны, нанося больше вреда, чем пользы. Вышел городской бой в миниатюре. В результате, по словам врачей республиканской больницы Владикавказа, основные ранения, которые получили заложники, – осколочного характера.
Первые полчаса оперативный штаб был в такой растерянности, что не мог организовать даже развоз раненых – их развозили местные на своих машинах. Кроме того, до сих пор неясно, скольким террористам удалось бежать. Патрулирование города было налажено из рук вон плохо, между Владикавказом и Бесланом не было ни одного блокпоста, а посты на границах республики не были усилены. Неизвестно пока и количество погибших, да и в ближайшие дни окончательный мартиролог из официальных источников вряд ли появится. Один из чиновников городской администрации, побывавший в спортзале вечером в пятницу, вернулся с белым лицом: 'Там просто какое-то месиво, очень много фрагментов'.
Сейчас в Беслане говорят, что спаслось около шестисот человек.
Никто уже не отрицает, что заложников было не меньше тысячи – так что общая цифра жертв, видимо, достигнет 400 человек.
А. Солдатов
Консул /2004/09/06 12:01/
В субботу оцепление вокруг школы N1 города Беслана было снято.
К тому времени погибших в ней уже не осталось, но и без трупов перед глазами местных жителей предстало страшное зрелище.
"Никакой райской тропы после смерти им не видать"
Остатков кирпичной стены в спортзале уже меньше, чем пепла и воды – она хлещет из перебитых водопроводных труб. Если не знать этого, возникает ощущение, что стены плачут. Жители говорят, что утром текла ржавая вода – казалось, стены сочатся кровью. У самого входа в здание – библиотека. Библиотекарь собирает остатки разбросанных взрывной волной книг и грузит их в "Газель". Пол усеян обгорелыми обрывками страниц. Один из них кто-то прикрепил к стене скотчем, на нем часть стихотворения 'Колокол Хиросимы' – обложка с именем автора сгорела.
Пусть на столбе он гудит, что есть сил,
Прикованный цепью опорной,
Об аде, который не выдуман был,
А явью был рукотворной.
Молю услыхать колокольный зов
Пламенем заживо стертых.
Жаль, что Господь не доверил мне слов,
Что воскрешают из мертвых.
В одном из классов на втором этаже – страшная вонь. Наш фотограф забегает на секунду, делает снимок и выбегает. Эта вонь – единственное, что осталось от одной из шахидок, которая здесь взорвалась. "Я бы на месте городских властей сохранил эту комнату, – говорит замначальника Пригородного РОВД Беслана подполковник милиции
Олег Тидеев. – Пусть у смертниц будет возможность прийти сюда. Я думаю, здесь у них не останется сомнений в том, что никакой райской тропы после смерти им не видать. Что останется после смерти от них – лишь грязь и вонь".
"Кто будет брать такие деньги? Только животное"
У Олега Тидеева в школе N 1 учился сын. Он спасся в первый день. Увидев, что во двор школы въехал грузовик с бородатыми людьми, он быстро сообразил что к чему и закричал: 'Чеченцы! Чеченцы!' Его тут же взяли на мушку, но когда часть детей побежали в другую сторону, Арсена упустили из виду и он бросился бежать, а за ним еще человек 20. Теперь их родители благодарят Арсена. Олег на полчаса становится моим проводником по руинам школы: "Вот из этого окна во время боя выпал раненный боевик. Это при мне было. Рядом ополченцы эвакуировали детей. Когда они увидели боевика, в считанные секунды просто разорвали его. Я даже не успел понять, что произошло. И скажу честно: я не на секунду даже не задумался, что вот, человека убивают. Было ощущение, что ядовитую змею раздавили. А вот в этом коридоре вчера доллары валялись, очень много долларов". -
"Фальшивые?" – "А кто их знает? Кто будет брать такие деньги? Только животное. Они еще сегодня утром лежали, пока их на экспертизу не отвезли. А вот столовая:"
"Те, кто здесь был, – это не дети своих родителей, это мразь"
В столовой, обхватив голову руками, сидел Борис Айларов. В этой столовой боевики насиловали старшеклассниц и расстреливали мужчин. Среди них были и некоторые из шести родственников Бориса, которых больше нет. Борис говорить не в состоянии. "А вот здесь негр валялся, огромный такой черный негр. Черный, как вон его рубашка, -
Олег показывает на траурную рубашку Бориса, – метр девяносто ростом, мы его специально мерили. Этого боевика еще в первый день убили – снайпер достал. Вообще среди боевиков кого только ни было – и негр, и арабы, и ингуши, и даже один осетин, Ходов фамилия". – "Мстить будут?!" – "А кому мстить, его родственникам? Так среди убитых заложников Ходовых человек 20… Их родным, что ли, мстить? Те, кто здесь был, это не дети своих родителей, это мразь…
Профессиональная, хорошо подготовленная мразь. Система действий отлажена до миллиметра. Огонь они вели очень грамотно – невозможно было голову поднять. Снайпера – суперпрофессионалы. Я говорю это как человек военный. Мой дом вон там находится, – Олег показал на едва заметный угол здания, выглядывающий из-за других домов метрах в пятистах от школы, – и стоило мне посмотреть в бинокль, еле-еле отскочить успел, пуля рядом прошла. Единственное, что они сделали непрофессионально, – это минирование здания. Заставлять заложников монтировать взрывные устройства – это крайне неосмотрительно, профессионал этого не доверил бы никому. Возможно, они таким образом хотели, чтобы у заложников не было сомнений в том, что взрывчатка настоящая, но все равно это крайне неосмотрительно. Неправильно установленная взрывчатка случайно сдетонировала – с этого все и началось. Первые минуты боя в замешательстве были все, и боевики и спецназ". – "Сколько всего было боевиков?" – "Я считаю, около 50.
Меньшими силами просто невозможно удерживать такое здание в течение такого времени и вести плотный огонь по всем направлениям. Тут уж никакой профессионализм не спасет. Да чего там говорить, если даже
'Альфа' с ними столько билась, а это лучшее наше подразделение…
Ребята себя не жалели – сам это видел. Много их полегло, жаль…
Душковитые ребята".
"Арсен, пойдем домой, надо пулевую дыру в стене заделывать…"
Когда Олег Тидеев рассказывал о национальном составе боевиков и произнес слово 'ингуши', проходивший мимо Константин Галаев вздрогнул и остановился. Вежливо дождавшись конца нашей беседы, он вдруг взорвался: "Я не знаю, что там делали арабы, но пришли эти люди со стороны Ингушетии. И все наши беды идут оттуда. Последнее время они опять стали сюда возвращаться. Зачем?! Их и близко больше сюда подпускать нельзя. У них есть Ингушетия, пусть там и живут".
Олег молчал с видом человека, который согласен, но высказывать согласия должность не позволяет. Правда, эмоции все же перевесили:
"У нас сейчас ингуши – это самые невинные овечки. Их только пальцем тронь – они тут же президенту пишут. Они чего-нибудь натворят, при задержании оказывают сопротивление, а в ответ на любое применение силы пишут Путину: дескать, осетины провоцируют продолжение межнационального конфликта. У нас в отделе уже троих милиционеров из-за них осудили. Но вообще, Константин, тебе легко ингушей ненавидеть, ты в Москве живешь. Если война начнется, она тебя не тронет. А вот и Арсен пришел. Арсен, пойдем домой. Надо пулевую дыру в стене заделать. У тебя теперь много свободного времени…"