Какое чувство вины, вы бы знали! Его убивали, а мы сидели в спортзале, мы мечтали о глотке воды. Как мелко — глоток воды! Когда он умирал…
Сейчас мне кажется, что это он защитил нас. От сквозняка, от осколков, от взрыва. Это он незримо охранял нас в те дни. Отдал свою жизнь ради спасения наших. Закрыл нас собой. Он — наш ангел-хранитель.
Когда мне кто-то пытается рассказать о том, как он умирал, я говорю: все, стоп! Я знаю только то, что моего мужа убили в кабинете литературы. А больше я не хочу ничего знать: как это происходило, кто в него стрелял, его последние слова…
Я с того дня, с 3 сентября, больше не была в школе и никогда туда не пойду. Я знаю, некоторые женщины превратили этот кабинет литературы в место паломничества. Они прикасаются к следам крови на стене, ищут какие-то предсмертные записки, вещи. И медленно сходят с ума. Невозможно… Эта школа, спортзал, кабинет литературы — это конец нашей жизни. А мне не хочется вспоминать конец, мне хочется вспоминать начало…»
Светлана, вдова
Моча
«Кто-то из взрослых первым начал пить мочу. До этого все мы стеснялись. Если бы я начала ее пить первой, надо мной бы все смеялись. А после взрослых уже было не так стыдно. Какая-то мама стала пить мочу своего сына. Я на нее посмотрела и подумала: ну, и что тут такого? Не умирать же, в конце концов?
И я тоже попросила глоток мочи. Ужас! Она так воняла… Кисло-горькая, такая резкая на вкус… И стыдно было писать и пить тут же то, чем написал. И брезгливо. А вот от маленьких я так не брезговала. Я давала тряпочку малышу, который рядом сидел, он писал на нее, и я потом сидела и высасывала из нее влагу. И обтираться этой тряпочкой можно было. В такой духоте многие стали терять сознание… Мне тоже было плохо, во рту все уже пересохло, глотка воды уже не достать было, поэтому мы писали все реже и реже, и даже моча уже стала драгоценной».
Анжела, заложница
Н
Небо
«Утро. Необычайная тишина в небе. Но что это? Сладкая, едва уловимая музыка. Это запел жаворонок. А ведь сверху так интересно смотреть на людей. Вот в этом доме зажгли свет, а из того выбежали трое босых ребятишек.
Слышно стало, как лает собака, кричат петухи. Звуки заполнили тишину, а я все лечу, лечу и лечу по небу».
Эмма Хаева, 2003 г.
(Через год сгорит в школе № 1)
О
Отец
«Рано утром первого сентября я поехала в Нальчик — соседнюю Кабардино-Балкарию. Нужно было купить кое-какой товар для нашего кафе… Не могу себе простить… То утро… Понимаете, в Кабарде на каждом шагу милицейские посты, во всех школах отменены праздничные линейки, базары закрыты… А это — всего каких-то двадцать — тридцать километров от нас… Они были предупреждены, готовы… Ну а я… Я словно слепая была: не увидела, не поняла ничего, не догадалась…
Часам к десяти я вернулась в Беслан. В городе такой переполох стоял уже… Люди кричат, толпы на улицах. «Школу захватили террористы!»
Несусь домой как сумасшедшая. Мои мальчики — Алан и Аслан — должны были быть на линейке. Оба не хотели, звонили мне на мобильный:
— Мам, можно мы на линейку не пойдем? У нас столько дел дома…
Но я запретила. И вот бегу домой, в надежде: вдруг ослушались? Калитку открываю, а навстречу мне моя мама:
— Не волнуйся, Руслан с ними!
У меня такая истерика началась: Господи, еще и муж пошел… Всех, всех своих мужчин разом потеряла…
Муж у меня высоченный — под два метра ростом. Могучий, как дуб… Издалека видно… Так и поняла я сразу: его не смогут не заметить…
Бегала по дому, схватившись за голову: «Мальчики вы мои, мальчики…»
В первый момент мы вообще не осознавали того, что такое может быть… Вроде бы телевизор смотрели, слышали и про теракты, и про захваты… Но все это было где-то далеко, не с нами, не здесь… Нам казалось, что война — это когда стреляют где-то далеко…
Пойдемте, выйдем со двора. (Выходим.) Вон, — видите? Это и есть школа! Метров сто, да? И вот эти сто метров мне уже вовек не одолеть… Мой муж, мои сыновья находились в ста метрах от меня… а я ничего, ничего не могла сделать для них…
Не могла даже приблизиться…
Наш двор, — все мы — были под прицелом снайпера… У меня появилась мысль: плюнуть на все и помчаться наперерез к ним, через железную дорогу, ворваться в спортзал, найти их, обнять… Но если бы я побежала, снайпер сразу нажал бы на курок…