Возок, весьма комфортный изнутри, с мягкими сиденьями, изрядно потряхивало. Дороги тому виной или это у нас такой рыдван, но с транспортом надо что-то решать. Подпрыгивать на каждой кочке, с учетом больной ключицы, удовольствие сомнительное. Еще и ехали часа четыре. Я проклял все и вся, зато Юля особого внимания на дискомфорт не обращала. Нас сопровождали несколько вооруженных конногвардейцев. Вещи и слуги, кроме личной служанки Юли и моего денщика, выехали заранее. Думаю, они в дороге провели еще больше времени.
С интересом смотрю в окошко и изучаю проносящиеся мимо пейзажи. Дорога – грунтовка, за которой явно следят и ровняют. Вокруг сплошной лес и нечастые проплешины из лугов и полей. Окно у возка небольшое и мутное, ничего особо не рассмотришь. Поэтому минут через двадцать я прекратил это занятие и оставшуюся дорогу провел в беседах с Юлей. Ехали без остановок, хотя в конце пути сходить в туалет бы не помешало.
То, что мы въехали в большой город, стало понятно заранее. Возросло количество встречных телег и прочего транспорта. Перед самым въездом пришлось даже огибать небольшую пробку из возков и груженых телег. Сразу вспомнил московские пробки и членовозы с мигалками, для которых дорожные правила не существовали. Только теперь наша кавалькада была тем самым кортежем, который так ненавидели автомобилисты в мое время. Я не выдержал и прилип к окошку: интересно же посмотреть на Санкт-Петербург этого времени. Много домов в строительных лесах, деревянные тротуары, отсутствие столбов с фонарями смазывали общее впечатление. Транспорт и публика самые разнообразные – телеги, возки, кареты, всадники и пешеходы – спешили по своим делам. Одежда не отличается от моих представлений о моде конца XVIII века. Главное отличие от небольшого городка моего времени – это количество людей и шум. Копыта, цокающие по мостовой, гвалт десятков разговаривающих людей, переругивания возниц – все слилось в раздражающую какофонию. С шумом современных городов не сравнить, Гатчина на фоне столицы вообще выглядела обычной деревней. И конечно, совершенно другой воздух. Запах моря я почувствовал еще при подступах к городу. А главное, никаких выхлопных газов и прочих прелестей индустриальной цивилизации.
Под конец меня так растрясло, что жутко заболела голова и начала ныть ключица. Сам процесс заезда во дворец прошел скомканно. Я хотел только сходить в туалет и завалиться в койку. Конечно, обратил внимание, что теперь живу напротив Петропавловской крепости, но особых эмоций это не вызвало. Нас встречала целая делегация, но запоминать кого-то было выше моих сил. Управляющий, расфуфыренный дядька в парике, пытался изобразить искреннюю радость и произнес приветственную речь. Благо речь была короткая, и меня сразу взял в оборот доктор Блок, который приехал раньше нас.
А дворец впечатлял. Отделка была чуть ли не роскошнее, чем в Гатчине. Решил в ближайшие пару дней изучить все более внимательно. Заодно уточню, отбирают его у нас или нет. Аудиенция у Екатерины была назначена на 30 июля, завтра буду приводить в порядок себя и свои мысли, а сегодня только спать. Я бы еще недельку провел в Гатчине, но не судьба. По идее, нужно было остаться на день рождения сестры Александры. Пообещал сестренке интересный подарок, чем вызвал ее удивление. Ранее Константин особо не радовал близких людей вниманием и подарками.
Зайдя в свои комнаты, первым делом сходил на горшок, а потом уже денщик помог мне раздеться и умыться. Водопровода во дворце не было, но рукомойник своей монументальностью. Настоящее произведение искусства, выполненное из бронзы. Надо узнать, как обстоят дела с баней, попариться я люблю, особенно если не надо топить самому. Только я умылся, как в комнату зашел Блок и занялся моими ранами. Голова почти зажила, нога тоже не беспокоила, а вот ключица побаливала. После ухода Блока я лег на кровать и укрылся легким одеялом, продолжая рассматривать свое нынешнее жилище. Спальня как по размеру, так и по отделке отличалась от гостевой комнаты гатчинского дворца, как «Порше» от «Лады». Это я слегка загнул, но разница в интерьере была существенная. Находясь в Гатчине, ловил себя на мысли: к чему вся эта роскошь? Оказывается, есть куда более роскошные жилища.
Немного позже зашла Юля, которая уже переоделась в домашнее платье. Спали мы, кстати, в разных комнатах, но хоть в одном крыле. От ужина отказался, сказав, что меня растрясло в дороге. Пожелали с женой друг другу спокойной ночи, и я приказал слуге гасить свечи. На слуг и лакеев уже не реагирую, типа предмет обстановки, и не более. В первые дни присутствие посторонних людей, постоянно ухаживающих за мной, вызывало смущение. Когда ты привык большую часть бытовых вопросов решать самостоятельно, то наличие повара, кучера и еще десятка разнообразных слуг – это фактор, к которому я оказался не готов. Если в больнице за тобой ухаживает санитарка, то это вписывается в мою картину мира. Но когда здоровому человеку постоянно помогают одеваться, умываться и даже ходить в туалет, к этому надо просто привыкнуть.