– Да, вроде порядок, – растерянно ответил тот, и посмотрел на представителя военкомата, который уже давно тупо смотрел в пол.
– Тоди заберемо тильки одного! Кто там у нас ще поруч за адресою?
Не буду описывать тех ощущений, которые я испытал в тот момент. В тот момент я был просто психологически раздавлен. Я был бессилен что-либо сделать для защиты близкого мне беззащитного человека. Мои аргументы и доводы просто блекли на фоне непоколебимых должностных лиц и инструкций, особенно на фоне, наверное, самого бравого и патриотичного лица, которое, уже не стесняясь, отправляло в мой адрес ругательства и оскорбления. Не буду описывать и растерянность моего младшего брата Паши, когда его практически силой вывели из квартиры и забрали в военкомат. Скажу лишь одно, тот момент я запомнил на всю свою жизнь.
После сцены мобилизации и последующего скандала на лестничной клетке под пристальными и любопытными взглядами соседей, взяв себя в руки, первым делом я бросился в соседний дом, где жил наш местный депутат. Перед прошлыми выборами он за свои деньги организовал ремонт детских площадок, и перед каждым подъездом поставил новые скамейки, где указал своё имя и фамилию и предвыборный номер, наверное, чтобы не перепутали его в бюллетене. Он был моим ровесником или около того. Мы иногда играли в футбол на большом поле. Какой он был человек, я не знаю, но машина у него была очень дорогая.
Нервно позвонив, а потом и вовсе начав стучать в дверь, я дождался, пока депутат с перепуганным лицом посмотрел в глазок. Рассмотрев меня на пороге своей квартиры, он сменил испуг на озлобленность и удивление, и открыл мне двери. Кое-как с горем пополам и не с первой попытки я объяснил ему ситуацию. Благо он знал моего брата лично и знал, что у него синдром Дауна. Через полчаса мы уже мчались на его дорогой иномарке в местный военкомат. Но Паши там не оказалось, его как уклониста отвезли прямо в “учебку”. Долгие переговоры с депутатскими угрозами и гражданскими мольбами, к имеющимися в наличие местным командирам закрытой военной учебной части, окончились ничем. Были необходимы те самые пресловутые, “железобетонные” документы из того самого очень важного в жизни любого гражданина учреждения, бумажка, свидетельствующая о том, что мой Паша “имбецил”.
В общем, к вечеру этого дня Паша уже стоял на довольствии и полном государственном обеспечении как военнослужащий. Я же на следующий день помчался в “дурдом” за жизненно необходимой справкой, которую без наличия “имбецила” мне, естественно, никто так и не выдал. Причём не выдавали мне её тоже не с первого раза. Так бы вся эта круговерть и продолжалась бы, если бы не восторжествовала бюрократическая справедливость. А именно, обязательная медкомиссия, которую Паша, естественно, не прошёл. Члены медкомиссии с перепуга поставили ему диагноз что-то типа плоскостопия третей степени и острый остеохондроз. Так что на третий день своей “службы” оказалось, что военнослужащий не совсем то и пригоден к службе. И Пашу отправили восвояси. Гражданскую одежду у него отняли сослуживцы ещё в первый день его “службы”, и ему пришлось возвращаться домой в военной форме без опознавательных знаков. Что, в свою очередь, не могло не быть не замечено всей нашей округой.
Глава 3. Неожиданная перспектива
Вид, конечно, был “на Мадрид”. Паша в военной форме произвёл, можно сказать, фурор не только на нашем районе. Да ещё и депутат на дорогой иномарке растрезвонил о том, как он лично спас почему-то невиновного Пашу от неминуемой погибели на войне и государственного беззакония. История приобрела своего рода публичный характер и с этого момента мы с Пашей стали заложниками обстоятельств. Трудно себе даже представить, какие мыслимые и немыслимые слухи поползли по всей нашей округе. Наш депутат-спаситель решил по максимуму использовать возникнувшую ситуацию для личного пиара. Он стал таскать нас с Пашей в различные административные учреждения, на разные комиссии, заседания и приёмы, снова и снова описывая ситуацию, правда, иногда совершенно под другими углами.
Паша был “узахвати”. Лишённый в обычной жизни нормального общения с обществом, сейчас он был в центре внимания должностных лиц и местной общественности. У него даже пытались взять интервью небольшие СМИ местного значения, но ничего не вышло, интервьюером оказалась симпатичная молодая девушка, и Паше сильно засмущался. Зато Паша просто “влюбился” в нашего депутата на дорогой иномарке, который каждое утро как на работу заезжал за мной и Пашей. Мне даже пришлось взять отпуск за свой счёт. Депутат одаривал Пашу подарками, как конкистадоры коренных жителей Америки. Брелоки, ручки, блокноты, зеркальца и ракушки, всё шло в ход. Паша стал его визитной карточкой на политической арене нашей маленькой “кацапетовки”, а в его общественной приёмной народного депутата появилась комната и для нас с Пашей.