Типа что зимние ночные стрельбы в Пияле затеяли черти-косплееры в форме злых фашистских оккупантов, а потом приехал православный батюшка на танке, всех спас! Теперь на минуточку представьте, какой нехилый хайп словили бы на этом «НТВ», МВД и РПЦ, вместе взятые? Одни обогатились бы, других расформировали, третьи наверняка бы открестились от всего!
В общем, всё закончилось, как всегда: «смотрите там у меня, ай-ай-ай, чтоб в последний раз, больше миндальничать не будем, закатаем по полной, ишь распоясались, думаете, кое-кому всё можно, только из уважения к вашим прошлым заслугам» и всё такое прочее.
Анчутку, кстати, даже никуда не вызывали ни разу. Задница Вольтерова, да у него, кажется, до сих пор никто внятно и документов попросить не удосужился! Вот как у нас такое возможно? Просто потому что он бес, красавчик и хорошо готовит?
Кстати, с момента завтрака прошло часа два…
— Что у нас на обед? — спросил я.
— Ох ты ж, паря-то, поди, опять голодный, — опомнился святой отец. — И так от вона скулы-то торчат с больничных харчей.
— Гав?! — с надеждой поднял морду доберман, чьи недавние разборки с ливером завершились полной его победой за какие-то полминуты.
— Да что ж от такое-то, и Геська бедный сидит от с утра не кормленный! Анчутка, где тебя черти носят?
— Айне минуте. — На широкий стол тут же легла свежая скатерть. — Дас ист сосисен унд колбасен! Варёный русский капуста, унд свёкла, унд майонезн, пюре ист картофель, кукурузен хлеб, копчёный бекон, баварский пиво. Ах, майн либе Августин, Августин, Августин… Битте шён!
На минуточку я вдруг подумал, что, пожалуй, за нашим шумным столом всё-таки не хватает беззаботного щебетания седой внучки. Но увы, увы, курсант-эмчеэсница Фруктовая уехала в Питер ещё вчера. Было жаль, что мне не удалось с ней попрощаться. Но, быть может, ещё свидимся, планета круглая, да и такая суперактивная девушка вряд ли сможет остаться незамеченной. Тем более что теперь она тоже видит бесов.
— Теперь от твоя очередь, паря, — примерно через часок потребовал отец Пафнутий, когда безрогий красавчик унёс все остатки со стола на кухню. — Согрелся, отъелся, вспомнил, что успел, так от и рассказывай-ка давай от, куда с Якутянкой-то ушли, где от тебя черти-то били? Анчутке-то слушать сие от не возбраняется?
Я подумал и кивнул. Учитывая, сколько времени провёл этот бес рядом с нами, как постоянно вписывался за нас, рисковал своей головой и сражался плечом к плечу… Если уж он не заслужил нашего абсолютного доверия, то хотя бы на толику мужского уважения претендовать всё-таки мог. Это честно.
Потом я рассказал всё в деталях. Как мы ехали с Якутянкой на авто, как попали в странный дом, полный нечисти, как из её рта со мной разговаривал некто, человек, демон, субстанция. Рассказал о возможном предательстве или двойной игре Дезмо, о том, что мне предложили выдать Марту как некий залог мира, о яростной драке, которая началась сразу же после переговоров.
Но я рассказал им только то, что можно. Поскольку некие определённые моменты ещё не были осознаны до конца мною самим, вываливать собственную недоваренную кашу в общую кастрюлю пока, наверное, не стоило. Гесс скромно лежал на полу у моих ног, на редкость ничего ни у кого не выспрашивая. Мирно грыз говяжью кость, просто чесал зубы, категорически ни во что не вмешиваясь, не уточняя детали и не добавляя от себя.
Если я правильно помню, из всех нас только отец Пафнутий до сих пор пребывает в уверенности, что собаки не разговаривают. Все остальные в курсе болтовни простодушного добермана. И всё-таки, глядя в его честные карие глаза, я понимал, что упускаю нечто важное и весомое, за что, возможно, потом мне всё же придётся держать ответ…
А так в целом мы провели в разговорах весь день, ну до ужина точно. Добрейшей души святой отец, осмотрев мои боевые травмы, лично перебинтовал левый локоть и счёл, что пара дней отдыха мне не повредит. В том плане, что на службу в Систему он меня не пустит, доклад начальству подождёт, а вот неприхотливыми домашними делами загрузит по маковку.
В частности, пока Гесс наслаждался вечерним променадом, я торчал в сарае, вновь маскируя дровами старенький танк. Наверное, стоило бы сказать «новый», в масле, с конвейера, на нём и муха не сидела, хотя произведена машина в прошлом веке. Где же он достал эдакую антикварную махину?
— Устал? — сунул холодный нос мне любопытный доберман.
— Нет, — откликнулся я, морщась от боли в боку, всё-таки по рёбрам меня приложили неслабо.
— Поиграй со мной.
— Гесс, ответь на один вопрос.