Это Василий запалил дымовую шашку и поднес ее к открытой дверце подпола.
– Читай! – снова кричит Виссарион Олегу.
– Мы спасем тебя, поверь, мы не отдадим тебя ему… Илья, ты веришь в то, что Иисус может исцелить тебя?
Илья уже сам начинает кашлять…
– Так исцелись же!.. – уже в полный голос кричит монах, который сам словно бы преобразился в этот момент и предстал перед глазами Олега с всклоченными волосами, напоминая исчадие ада…
И тут Олег выскакивает из часовни.
Из-за угла часовни пастух Василий видит, как келейник, поддерживая руками подрясник, несется к оставленному на берегу катеру, и в третий раз, словно вдогонку, ударяет жердью по стенке часовни…
Когда Виссарион вышел на крыльцо, монастырский катер уже отошел от берега, набирая скорость.
Монах распахнул двери, чтобы вышел дым.
Илья молча сидел на своем стуле.
– Теперь, чадо, встань и подойди ко мне, – сказал ему Виссарион, стоящий на пороге часовни с распростертыми руками.
Ступни Ильи оставляли на полу мокрый след.
Он подошел к монаху и опустился на колени, а тот обнял его, как некогда отец обнимал своего вернувшегося домой, пусть и блудного, но любимого сына.
И, стоя в дверном проеме часовни, подняв голову к небу, монах начал о чем-то просить Бога… Его губы шептали неведомые нам слова, а по его щекам текли слезы.
И вот они уже плачут вместе, проникаясь осмыслением простого чуда, ощущения себя свободным, которое совершалось у них на глазах.
Они так и стояли какое-то время, высвечиваемые первыми лучами солнца.
– Хорошо-то как, Господи! – произносит Илья, после того как монах распахнул свои объятия.
Когда, перепуганный от увиденного в часовне, Олег гнал свой катер к монастырю, он успел увидеть, как в сторону острова Безымянный несется моторная лодка с вооруженными людьми.
В кабинете архимандрита Арсения было несколько монахов, когда вошел его келейник и бросился к настоятелю за благословением.
– Ты что взмыленный такой, как будто за тобой черти гнались? – с улыбкой спросил своего келейника архимандрит.
– Вы, Владыка, всегда как в воду глядите… Ну и страху я там натерпелся…
– Все свободны, – сказал Арсений и, когда присутствующие вышли из кабинета, обратился к келейнику. – Рассказывай…
И Олег поведал настоятелю монастыря о том, как монах Виссарион совершал в его присутствии чин изгнания беса из Ильи. И что он даже видел, как тот бес выскочил из часовни, когда он уже отплывал…
– Ты не ошибаешься? – спросил настоятель и перекрестился.
– Как вас видел… рыжий такой. Мне уж, грешному, казалось, что он ко мне в катер сейчас вскочит…
– Креститься надо, когда кажется… Так, говоришь, Илья на Безымянном у Виссариона?
– Да! Виссарион сказал, что совершал чин отчитки Ильи согласно воле его родителя…
– Ну да…
– И еще… когда я уже на несколько километров отъехал, то видел, как в направлении острова едет катер с вооруженными людьми…
– Точно! А то ведь у страха глаза велики…
– Точно…
– Ступай… и приведи себя в порядок, а то волосы всклочены, чумазый… сам как черт…
А на Безымянный действительно пожаловали гости. Их было не так много, но они были вооружены.
– Василий, – обратился Виссарион к пастуху, – где там твоя берданка?
И уже через минуту пастух принес монаху старинное ружье.
– Оно хоть заряжено? – спросил Виссарион.
– Если бы… – ответил пастух.
– Ну ничего, Бог не выдаст – свинья не съест… Иди, ступай к старушкам в часовню.
Василий ушел, а вместо него на крыльцо вышел Илья.
Приехавшие уже стояли на расстоянии десятка метров от часовни.
– Нам сказали, что тебя переводят на другой остров… – начал один из них.
– Вот когда переведут, тогда и приезжайте.
– Самый смелый, как я погляжу? – спросил монаху второй бандит.
– Да нет, просто за церковь православную да и за державу обидно…
– И что, выстрелишь? Тебе же по сану непозволительно…
– Умные, смотрю, стали… Так я же не нападаю, а святыню защищаю, а это разные вещи. Одного, а может быть, и двоих из вас положить успею, а там как судьба повернет… Есть среди вас готовые сегодня к смерти?
Нападающие повернулись и пошли к лодке.
Уже из лодки один из них крикнул:
– Три дня… тебе даем, чтобы ты сам подготовился к смерти…
И, заведя мотор, отчалили от берега.
На следующий день пропал Илья, да и не просто пропал, а на монастырском катере.
Виссарион и Василий стояли на берегу, глядя на пустой причал.
Теперь путь Виссариону был отрезан напрочь. Он даже при желании не смог бы съездить в монастырь за помощью.