Утром начались занятия. А ближе к концу учебного дня батюшка Михаил продолжил рассказ о монахе Виссарионе.
– Илья, покинув остров, приехал домой и по количеству машин у крыльца понял, что застал отца на месте.
Он вошел в зал, заполненный гостями, и, увидев отца, направился в его сторону.
– Илья? Какими судьбами и почему ты не в монастыре? – спросил сына Басаргин.
– Все в порядке, я завтра же вернусь в монастырь, но ты мне должен помочь в одном важном деле…
– Слушаю тебя…
– Я так понимаю, что вы сегодня отмечаете день рождения твоего наследника?
– Конкретней…
– Я готов отказаться от твоей империи и от всего твоего наследства, если ты подаришь мне всего лишь один остров…
– На Канарах?
– Нет! Это простой остров с названием Безымянный… Он расположен в том же районе, что и монастырь…
– Не передумаешь?
– Уверен!..
– Как скажешь…
Басаргин достал телефон.
– Юриста и нотариуса ко мне в кабинет, – произнес он в трубку. – Жду и тебя в своем кабинете через час, а пока, – он показал руками на зал и роскошно сервированные столы, – отдыхай… Вижу, совсем отощал после монастырской пищи…
Но ничего этого монах Виссарион, как вы понимаете, не знал…
Через три дня… на рассвете в тумане у острова появились катеры с бандитами.
Их первым увидел пастух Василий, который пошел по воду…
Монах Виссарион и старушки молились в часовенке, когда раздался голос, усиленный громкоговорителем.
– Внимание погорельцам! Мы даем вам катер и один час на сборы… а потом открываем огонь…
Старушки в тревоге обступили монаха.
– Садитесь в этот катер, – сказал им Виссарион. – Василий отвезет вас в лиман и спрячет в тростнике… А главное – ничего не бойтесь. Как все стихнет, возвращайтесь…
– А как же ты, соколик? – проговорила одна из старушек.
– А с нами Бог! Надеюсь, уразумеют… Ну, ступайте…
И какое-то время с высокого берега смотрел за тем, как катер со старушками скрылся в тумане.
После чего моторные лодки с вооруженными людьми стали обкладывать остров со всех сторон.
Старец сам вышел к Виссариону на высокий берег.
– Ничего не бойся, – сказал он, – Господь своих не оставляет. Ступай к часовенке и берданку-то убери, а то не дай бог грех на душу возьмешь…
Когда бандиты поднялись на гряду, монах уже стоял на крыльце своей часовенки.
А когда до нее оставалось лишь с десяток метров, в воздухе над островом появился вертолет.
И усиленный громкоговорителем голос приказал:
– Господа бандиты, с вами говорит начальник областного управления внутренних дел генерал Геннадий Коваленко. Предлагаю вам сложить оружие, так как этот остров является частной собственностью… Даю минуту на размышление и открываю огонь на поражение.
Кто-то из братков поднял свой автомат и стал прицеливаться…
Мгновенно последовавший с вертолета боевой выстрел пробил бензобак ближайшего катера, и он взлетел на воздух.
– Последний раз предупреждаю. Сложить оружие! – раздался новый приказ. – Считаю до трех…
В это же время три катера речной милиции блокировали возможность ухода катеров с бандитами по воде.
Бандитам пришлось сложить свое оружие и поднять руки.
Из вертолета вместе с генералом МВД Коваленко вышел и Илья.
– Здравствуй, отче! – сказал он, подходя к монаху. – Прости, что уехал без твоего благословения. Да ты бы не отпустил…
– Проехали… что дальше?
– Хочу тебя поздравить… теперь это твой остров, вот все бумаги…
– Папа помог?
– И папа тоже… Хотя, как ты всегда говоришь, на все воля Божья! А ты знаешь, как он назывался?
– Да, Безымянный!
– А теперь это будет остров Сострадания… И хотелось бы, чтобы здесь храм был…
– А ты сам руками-то что умеешь делать? – спросил Илью монах.
– Рукастых для такого дела, я так думаю, нам Господь пошлет. А вот помощником я смогу быть. Да и друзей своих сюда привезу, чтобы ты и из них дурь выбил…
– Не успел прилететь, как уже начал командовать…
Когда катера уплыли, а вертолет улетел, Илья увидел стоящего на опушке старика в мантии.
– Так это он? – спросил Илья монаха. – Тот самый, из дерева?
– Сам ты из дерева… Это и есть Никита Бесогон. Он поселился на этом острове лет триста назад, молился здесь, келья его сохранилась… я ее лишь немного подправил…
Илья какое-то время смотрел на старца в мантии. И вдруг спросил у Виссариона.