— Ух ты… ты же не была такой верующей! Или что-то случилось?
— Да ничего! Всего лишь увидела вживую бога.
Она усмехнулась и вдруг поняла, что слишком легко об этом сказала. А Лекс как-то слишком быстро замолчал, услышав об этом.
— С-с-серьёзно? — пробурчал он, — Или…
Дэл кивнула. На попятную идти смысла не было.
— И каков он…? Ты же, наверно, Ишту видела? Наверняка он жутко большой и…
— Нет, — мягко проговорила она, — я видела другое божество. Её зовут Морра, и… её воля заключалась в том, чтобы я сражалась. Знаю, звучит странно.
Лекс пожал плечами, видно, ничего такого в этом не видел. Только задумался почему-то.
— Я должна сражаться, — повторила тихо Дэл, а потом подняла голову на сидящего Лекса, — У тебя ведь есть костыли. Я это знаю.
Он сдавленно кивнул.
— Мне нужны твои костыли, — проговорила отчётливо Дэл, и подбородок подняла.
Она должна была сражаться. Бороться. Такова воля Морры. Пока Лекс колесил на коляске по своему дому, чертыхаясь, Дэл наблюдала за часами. Она могла пойти в сторону Тактического штаба, чтобы они наконец от неё отстали. А могла рвануть в сторону дома Брайса, пока ничего не произошло с ним. В любом случае, идти на костылях ей придётся долго.
Дэл снова потянулась к простреленной стопе, чтобы помолиться Морре и попросить у неё скорейшего излечения. С такой раной она долго не сможет сражаться, бороться, как завещала ей богиня. А она хотела быть полезной. Она хотела уничтожить всех тварей. Дэл зажмурилась, и в очередной раз произнесла имя богини.
Она почувствовала приятный холодок по коже, и улыбнулась этому. Кажется, она была услышана. И нога ныть стала заметно меньше. Дэл глубоко вздохнула, да попыталась подняться, не используя левую простреленную ногу. Было сложно, но наконец она медленно встала, не обращая внимания на ноющую боль.
— Лови!
Она резко повернулась и еле перехватила летящий на неё костыль:
— Придурок!
Лекс громко рассмеялся. Она поудобней перехватила костыль, чтобы дойти до этого дурака, и огреть его как следует им, но вдруг заметила — он смеялся искренне. Слишком давно она не слышала тот самый смех Лекса, который в последнее время слишком часто думал о чём-то своём и пытался смириться с ранением.
Она долго смотрела на то, как он смеялся, и наконец, когда смех стих, она схватилась за костыль и сделала пробный шаг. Сложно. Она сделала ещё один и повернулась на показывающего большой палец Лекса. В его глазах Дэл заметила что-то ребяческое, давно позабытое ею, и от этого зрелища стало на душе теплее. Он выкарабкается. Возможно, он больше не решится закончить свою жизнь самостоятельно. Возможно.
Она еле дошла до выхода, и столкнулась с тем, что нужно было как-то натянуть форменные сапоги. Очередная трудность, с которой она должна была бороться. Дэл усмехнулась. Сколько таких ещё будет на её пути?
Наконец один она смогла натянуть, раненную ногу она оставила в одном бинте.
— Эй! — Лекс подъехал к ней, — Спасибо… я… мне жаль.
Дэл подняла голову от сапога к влажному взгляду парня, и проговорила серьёзно:
— Пожалуйста, не вини себя.
Более всего, она боялась рухнуть с этим костылём. Выходить на улицу с ним было подобно испытанию. Шаги приходилось делать очень медленно, чтобы не потерять равновесие. Каждый шаг — как отдельный бой, в котором ты всегда можешь проиграть. Дэл сжала губы. Если идти прямо, то можно дойти до Тактического штаба, пусть и немного опоздать. Если повернуть и пойти в ту сторону, то она дойдёт до дома Брайса и его невесты, и сможет наконец поговорить с ним.
Дэл глубоко вздохнула. Сложный выбор. Если она не придёт вовремя в Штаб, её могут искать, чтобы привести силком, применить наказание и… всё зависело от Лайзы, которая могла не выдержать и рассказать обо всём начальнику. А колдунам не место в их городе. Колдуны — это враги. Даже если они хотят встать на твою сторону.
А ещё её могли задержать в самом Штабе, как только бы она туда пришла. Всё могло быть. И тот, и другой выбор скрывал за собой неизвестность, с которой Дэл всегда было сложно мириться.
Наконец она выдохнула и проговорила:
— Я должна сражаться.
Такова воля Морры. Такова цель её жизни.
Дэл сжала губы, да поковыляла в глубь города. Она ведь пообещала Брайсу, что вернётся. Она всегда держала своё слово. А ещё она всегда готова была сразиться, если воины из Штаба решат её схватить и привести силой.
А ещё она готова была сражаться с внутренними демонами Брайса. Наверно, этот бой будет самым сложным для неё — она намного лучше владеет острым мечом, чем нужным словом. Наверно. Дэл опустила голову, внимательно изучая путь под ногами. Лишь бы без сильных кочек и камней. Она вспомнила его шутливое: «а я ожидал признания в любви», и вздрогнула.
Она должна была вернуть прежнего Брайса в его палатку, чтобы он опять глупо шутил, считал себя самым умным, да постоянно был тем самым оплотом спокойствия и стабильности, к которому она готова была всегда возвращаться в этот город, в котором она никому не нужна была.
Солнце макушку больше не грело. Стало значительно холоднее — возможно, нужно было просто застегнуть куртку, да с костылем рядом она боялась это сделать. Как только Лекс овладел сначала коляской, а потом и этим? Сколько в нём было силы внутренней, прежде чем он не потух окончательно и не решил умереть?
Дэл глубоко вздохнула.
Она спасла ему жизнь. Второй раз. Если она признавала за собой вину в том, что он остался без ног, то она должна была и понимать, что именно её клинок спас жизнь этому почти погибшему парню. А если бы не её спина, на которой она вытащила почти истекшего кровью Лекса, то и это было бы зря.
Она не должна была себя винить. Всё шло по воле Морры. Всё шло правильно. Всё шло правильно всегда, когда она сражалась, когда исполняла неукоснительно волю богини. И сейчас она каждым неуверенным шагом с этим неудобным костылем доказывала, что она может быть полезной, что она достойна была той встречи.
Это был долгий путь. И когда наконец она увидела черепицу крыши его дома, девушка не смогла сдержать облегченного вздоха. Это был финал. Лишь бы только дойти, лишь бы только справиться, она сжала зубы и попыталась шевелить костылём активней.
Она ударила пару раз костылём по двери его дома, да схватилась за перила на крыльце. Глубокий вдох. Всего пару раз она посещала его дом, и то — во времена Академии, когда он жил здесь с родителями, а не с собственной невестой, которая хорошо готовила и искренне его любила. Интересно, каково это — быть невестой Брайса? Она прикрыла глаза и тяжело вздохнула — глупые мысли, выкинуть бы прочь их из головы и не думать о такой чуши.
Дэл активней застучала уже кулаком по двери. Странно, даже невеста не торопилась открывать дверь. Хотя она была постоянно дома, чтобы заботиться о Брайсе как следует… хотя, если он в самом деле приходил к Лексу с перегаром, то вряд ли она хорошо заботилась о нём. Может, просто поссорились?
Она бы не разрешила Брайсу пить. Даже после ссоры.
Кстати, почему он не торопился открывать?
Со злости она толкнула плечом дверь, и та раскрылась слишком легко. За ней скрывалась полутьма комнат, в которые она весьма бодро вошла, да прошла по коридору. Слишком тихо. Слишком. Она переставляла ноги, да внимательно по сторонам смотрела, тщетно пытаясь понять, что произошло.
И наконец в одной из комнат она заметила тело на ковре.
Дэл уронила костыль и рванула к лежащему Брайсу. Так не должно было быть. Нет… они же должны были встретиться, обняться, да… так неправильно. Хлопнула по щекам. В тишине, прерываемой лишь её неровным дыханием, она на шее нашла пульсирующую вену. Живой. Она улыбнулась и снова похлопала по одной, по другой щеке.
— Бес тебя подери… — проговорила Дэл, — Вставай же, дурак!
Он живой. Живой. Просто… в отключке? Она совершенно не представляла, что делать в таких случаях. Если только вылить кружку холодной воды на него.