Шаг. Ещё один. Она наконец вышла к воротам и вдруг заметила возле них какой-то силуэт. Шаг. Второй. Ещё один. Она вышла из-за леса, прищурилась. Светлые волосы трепал лёгкий осенний ветер, и сам он в своём объёмном свитере и в тёмных сапогах, оставшихся с военной формы, выглядел таким… домашним?
Не этот город с солдатами и народом был её домом.
Всё это время её домом был именно светловолосый целитель Брайс, каждый раз принимающий её как близкого человека.
Он удивлённо присвистнул и тут же рванул навстречу ей, чтобы подхватить, чтобы подставить своё широкое и тёплое плечо, чтобы она не упала снова. Впервые за долгое время она почувствовала себя абсолютно правильно. Так и должно было быть.
— Ты справилась, Дэл, всё хорошо… ты дома, — он покрепче обхватил её.
С поддержкой Брайса идти было намного легче. Она вернулась домой. Всё правильно шло. Они шли вместе, и взгляды народа, разбирающего завалы и тела, были весьма выразительными. У кого-то на глазах застыли слёзы, кто-то смотрел на неё с… уважением, возможно, ей всегда было сложно разобраться в эмоциях.
— Дэлия Маркина! — кто-то вскрикнул позади.
Она вздрогнула от этого крика, но всё-таки не обернулась, сил на это никаких не было. "Маркина" вроде на древнем языке значило то ли "святая", то ли…
— Молот Божий, — произнёс Брайс, — Я бы назвал тебя скорее мечом, но… народу почему-то понравился именно "молот".
Она усмехнулась, представляя, как они все вместе собираются и решают, как назвать её. А в самом деле, как это произошло? Она помнила, как подняла меч и прогремела гроза. Может, что-то ещё могло произойти?
— Сколько дней прошло? — спросила она.
— Всего пара дней, — Брайс улыбнулся, — Я уж опять подумал, что ты надолго пропадёшь.
— Я больше не уйду, — проговорила она медленно, — И войны больше не будет.
Они прошли мимо пустыря, на котором стояла лишь несколько палаток с красными крестами. Их же было значительно позже… и она вспомнила про сметённую бесами палатку Тактического штаба.
— Ты не слышал, что с… Лайзой? Помнишь, та девочка из нашего выпуска…
— Кажется, я видел её тело. Будь немного времени, я бы успел её спасти, но… — Брайс тяжело вздохнул, — Я, конечно, хороший целитель, но воскрешать людей ещё не научился.
Сердце кольнуло. Да, она оказалась не тем человеком, которым казалась для всех, но от её смерти легче не стало. Всё-таки она пообещала Матфею защитить Лайзу, и не сдержала обещание. Наверно, это было единственным обещанием, которое она за свою жизнь так и не смогла сдержать. Дэл закусила губу.
Матфей тоже был не тем, кем хотел казаться. Он тоже был виновен в смертях простых людей, и вся их дружба, её влюбленность в образ идеального капрала не могла оправдать его. Он тоже был колдуном. Как и Лука. Наверно, колдунов более не осталось на их земли, не считая её и Иванны. А если их не было, то больше некому и создавать новых бесов.
Та битва и в самом деле стала последней жирной точке во всей этой долгой войне, начавшейся ещё до её рождения. Настало мирное время, только бы завалы и мёртвые тела разгрести, и можно зажить спокойно. Они смогут выходить в лес спокойно, не боясь нападения, даже в самую тёмную ночь. Однажды и стен не станет, потому что они не нужны будут.
И эта точка была поставлена её рукой, её окровавленным мечом, оставшимся где-то в глубине леса. Просто он больше ей не нужен. Дэл подняла голову и заметила толпу людей, разгребающих развалины какого-то дома. И руководил ей какой-то темноволосый капитан в серой гимнастёрке. От взгляда на правый рукав, который слишком свободно свисал и на ветру болтался, было не по себе. Она прищурилась и…
Стивен без своей правой меткой руки — это как Лекс без ног. Сильный удар. Но он не выглядел поникшим, или расстроенным, командовал спокойно и кобура с хорошо знакомым револьвером висела с левой стороны. Война закончилась. Им больше не придётся брать в руки ружье или клинки.
Она кивнула ему в знак приветствия, и они с Брайсом пошли дальше.
— Сколько лет прошло с нашего выпуска? — спросила Дэл.
Парень ненадолго задумался, после чего проговорил:
— Кажется, лет семь.
Она прикрыла глаза и вспомнила этих ребят, получавших свои клинки на выпускном. Светящиеся радостью глаза шестнадцатилетних ребят, которые искренне хотели послужить народу своему и богу своему, как и клялись ещё в первый день Академии. И почти все они полегли на этой почти вечной войне.
— И с тех пор нас осталось лишь четверо, — глубоко вздохнул она.
Они выжили. Они выиграли. Они положили этому конец. Вскоре последние курсанты получат свои нашивки младших рядовых, и набор в Академию закроют. Ведь войн больше не будет. Пусть Лекс и лишился ног, а Стивен — правой руки, они в итоге выжили и будут жить дальше, пока не умрут своей смертью.
Дэл взяла тогда свой выпускной клинок — настоящий, не деревянный, как на всех контактных тренировках, — и в отражении его увидела горящие глаза человека, готового положить свою жизнь за благополучие родного города, и чтобы увидеть происходящее за воротами. Она подняла глаза от клинка и увидела, как радостно ей улыбалась Лайза, которая уже получила свой клинок.
У Лекса точно также горели глаза — пусть они часто и ссорились, но они были слишком похожи в этом стремлении. Вот у Брайса никогда не было такого стремления, на выпуске из Академии он выглядел скучающим и с выпускным клинком она увидела его лишь однажды, после этого он оставил его у себя дома и ушёл на курсы помощников целителей. Стивен получил клинок и тут же его заложил в ножны, тоже практически не применяя его — всё-таки у него был верный револьвер, который никогда его не подводил.
С тех пор прошло почти семь лет.
Дэл взглянула в лужу, и увидела свои тёмные уставшие глаза с яркими синяками под ними. На лице множество пятен и царапин, как и на руках.
Они родились во время этой войны, они готовились к ней несколько лет, они теряли на ней родных и друзей. Эта война закончилась. А смогут ли они жить без неё?
Они дошли до дома Брайса, он толкнул ногой дверь и… резко подхватил её под колени и поднял её, чтобы перетащить через порог прямо к дивану.
— Какого беса?! Брайс! — вспыхнула она.
Он рассмеялся громко.
— Извини, не сдержался! Хотел посмотреть на твою реакцию… хы-хы…
Глядя на его улыбку, горящие озорные глаза, она и сама не смогла сдержаться и приподняла уголки губ. Пусть раны ныли, и наверняка ещё не скоро они сойдут на нет, но с Брайсом жить было как-то легче. Он аккуратно её положил на диван, как-то непривычно было видеть в нём такую… заботу? Нет, он постоянно заботился о ней, просто она предпочитала этого не замечать.
Он выпрямился, вытер пот со лба и проговорил:
— Ты только не вставай, а то я тебя знаю… я схожу за своей аптечкой, обработаем раны и…
— И что дальше? — Дэл не сдержалась и задала этот вопрос.
Брайс нахмурил лоб, видно, об этом он ещё не задумывался. Как и она. Вся жизнь её была одним сплошным сном между ночными выходами за ворота, где она самозабвенно рубила тёмных тварей. Но теперь не было ни ворот, ни тварей. Она и сама не знала, что делать дальше, как работала простая мирная жизнь, в которой не было места всему тому, чему их учили.
То, что она умела более всего, теперь было просто не нужно.
Брайс глубоко вздохнул и проговорил:
— Дальше мы наконец отдохнём, а потом… мы наконец будем жить. Нормально жить. И… вместе, да?
Не раздумывая, она кивнула. Вместе. И только так.
Всё-таки Брайс был тем человеком, к которому она снова и снова возвращалась. И… наверно, только с ним она бы и смогла жить нормально, а не существовать.
Всё это время они всё-таки сражались, боролись, воевали. Они заслужили право на спокойную и нормальную жизнь.