– Да и первых показаниях Сапуновой о ней тоже ничего не было. Она с родителями в деревню ездила к родственникам, и ее допрашивали уже после того, как нашли эту Котину, которая видела, как Лемех, живой и здоровый, подбежал к остановке и сел в автобус. Тогда все силы бросили на поиск водителя автобуса, который его вез, и допрос Сапуновой поручили местному участковому Собакину. Ну, тому самому, что задержал Каплюшко с курткой Лемеха. Вот он и допросил абы-как. Поэтому следователю пришлось Сапунову повторно допрашивать. Тогда-то и всплыла эта спортивная сумка.
– А что Котина, сумку не видела?
– В ее показаниях ничего про сумку нет. Парень, говорит, в рубашке и штанах был, а про сумку ни слова. Может, просто не заметила. А чего ты так за нее уцепился?
– Да так – для отчета уточняю, – соврал я.
– Ну ладно, – сказал Березин: – Будут еще вопросы – звони.
Он повесил трубку, и я погрузился в размышления.
Итак – спортивная сумка, в которой что-то звякало. Мало ли что может звякать. Гантели, например, или пара бутылок пива. А может и то, и другое, а сверху – топорик для разделки мяса. Все вместе, это очень даже будет звякать. Явился на свидание с девушкой во всеоружии, так сказать.
Но вот ведь какой вопрос возникает: почему гражданин Каплюшко, он же вор-рецидивист по кличке “Капля”, в своих показания умолчал об этой сумке? Ведь по всему выходит, что он к исчезновению Павла Лемеха никакого отношения не имеет, а следовательно – скрывать ему нечего и незачем…
От размышлений меня оторвал Сухов.
– Что там у тебя за дела с Березиным? – спросил он, выходя из ванной комнаты.
– Да так, ерунда, – ответил я: – Мать Павла Лемеха вчера подкинул информацию, вот я и решил уточнить кое-что.
– Что-нибудь интересное?
– Она вбила себе в голову, что ее сын в тот вечер, уходя из дома, прихватил с собой топор.
– Чего?!
– Топорик для разделки мяса, – уточнил я.
Сухов сел на незаправленную постель, вытащил из портсигара сигарете и закурил, рассеянно глядя в потолок.
– Что случилось? – спросил я удивленно.
– Вчера вечером ушла из дома и до сих пор не вернулась Гордеева Екатерина, 1947 года рождения. После ее исчезновения обнаружилось, что, уходя, она прихватила с собой наградной пистолет отца, – сказал Сухов пуская кольцо дыма.
– Это тебе Березин сказал?
Командор молча кивнул.
– Зачем ей понадобился пистолет?
– А зачем Лемеху понадобился топор?
– Какой топор? – начал злиться я: – Кто тебе сказал, что он у него был? Ты что, поверил всему, что сказала его мать?
– Кстати об этом, – спокойно сказал Сухов: – Расскажи-ка мне о вашем разговоре поподробнее.
Когда я закончил рассказ, командор задумчиво сказал, потирая переносицу:
– Нужно будет попытаться выяснить, не звонил ли кто-нибудь Гордеевой перед ее уходом из дома.
– Ты считаешь, что между исчезновениями Лемеха и Гордеевой есть связь?
– Пока нет, – сказал Сухов: – Но проверить надо.
– Повторных “всплесков” нигде пока не зафиксировано, – напомнил я: – Это же ерунда – простое совпадение!
– А если нет?
Я пожал плечами.
– Значит так, – сказал командор, вставая с кровати и гася окурок в пепельнице: – Поедешь в КПЗ и вытрясешь из Капли все по поводу спортивной сумки. А я займусь Гордеевой. Одевайся. А я пока пойду разбужу Зинченко и Рожкова.
Проклиная себя за излишнюю чувствительность, в результате которой придется теперь с утра пораньше ехать через весь город допрашивать Каплю, я умылся и стал одеваться. Когда Сухов вернулся в номер, я спросил у него:
– С чего это Березин позвонил в шесть часов утра? У него что – бессонница?
– А я думал, ты знаешь, – рассеянно ответил Сухов, думая о чем-то своем: – Гордеева – это фамилия матери девочки. А по-отцу она – Туманян.
Я присвистнул:
– Дочь первого секретаря горкома?! Только этого нам не хватало!
– Пол горотдела среди ночи на ноги подняли, – продолжил Сухов: – Но пока – никаких зацепок.
– Представляю, что там сейчас творится.
– Не отвлекайся, – сказал командор: – Дуй в КПЗ и разбирайся с Каплей.
– Позвони Березину, – попросил я: – Пусть сообщит туда о моем визите, чтобы там мне не дурили голову пропусками и прочими формальностями.
– Позвоню, – пообещал Сухов, и я поехал в КПЗ.
8 часов 30 минут.
К моему приезду Березин уже успел предупредить местное начальство, так что дежурный офицер, посмотрев мои документы, без лишних разговоров проводил меня в комнату для допросов. Через несколько минут туда же ввели заспанного, стриженного “под ноль” Каплю.