Ни Трусов, ни Сухов не ожидали такого поворота событий. Стараясь не оставлять следов, они устроили в квартире обыск и по найденным документам выяснили, что ее владельцем является, точнее, являлся Сумной Роман Владимирович, действительно - сотрудник УКГБ Москвы. Кроме того, они обнаружили пистолет марки “ТТ”(впоследствии, баллистическая экспертиза установила, что из него был застрелен ректор Джамбульского политехнического техникума - одного из “чертовой дюжины”) и две тетради, похожие по описанию на исчезнувшие дневники Альберштейна.
Все записи в тетрадях были сделаны на латинском языке, поэтому, за переводом, Сухову пришлось обращаться к своему знакомому филологу.
Как оказалось - это были действительно дневники ученого. При чем, в одной из тетрадей, записи велись с января по июнь 1934 года, то есть до трагичной попытки профессора бежать из лагеря.
После того, как Сухов ознакомился с переводом, у него не осталось никаких неясностей ни по делу о “чертовой дюжине”, ни по “всплескам” на Дуге.
Р Е К О Н С Т Р У К Ц И Я - 3
из дневников профессора Альберштейна :
“... Я все отлично понимаю и согласен с тем, что индивидуальный террор бесперспективен. Один кровавый тиран будет заменен другим, быть может, еще более кровавым, и только. Ведь только несмышленый юнец может думать, что в среде мерзавцев и подлецов может существовать ни кем не замеченный порядочный человек.
Чтобы достигнуть вершин власти, претендент должен пройти все ступени иерархической лестницы, и на каждой из них местные властители будут ревниво сравнивать его с собой, проверять на прочность и на верность и мазать, мазать кровью. Чтобы не зарывался, чтобы боялся, чтобы знал, что в любой момент, если что не так, его отдадут на растерзание отупевшей от повседневной борьбы за кусок хлеба толпе. А та только и ждет, чтобы кто-нибудь указал ей виновника всех ее бед, хоть какого-нибудь завалящего, и в грязь его, в дерьмо, под поощрительные возгласы с трибун.
И чем выше он прорвется к вершине, тем больше крови ему прийдется пролить и тем сильнее будет его страх. О какой порядочности можно вести речь, если большинство из тех, кто добирается до самого верха, находятся уже на грани сумасшествия от грызущего их денно и нощно страха?! Вот и тушат они черное пламя, пожирающее их изнутри, кровью тех, кто стоит ниже на этой проклятой лестнице.
Как они радуются, посылая на плаху очередную жертву! “Руби! Руби, давай!” - кричат они палачу, но слышится другое: ”Слава Богу - сегодня не меня!”
И день за днем только одно: как бы поточнее выполнить указания тех, кто выше и как бы по сильнее прижать тех, кто ниже.
И что же остается делать тем, кто не может или не хочет участвовать в этой бессмысленной гонке за властью? Ждать, что некая могущественная организация поднимет знамя священной борьбы с коммунистической чумой и свергнет комиссаров с престола?
Полноте. Последнее организованное сопротивление утопили в крови во время Тамбовской войны. После этого если появлялись тайные или явные антибольшевистские организации, то создавали их сами чекисты, которые не желая вылавливать инакомыслящих поодиночке, собирали их в группе, якобы для борьбы с режимом, а потом с пространными рассуждениями о бессильной злобе врагов рабочего класса - уничтожали под корень, вместе с родными и близкими. Так что на сегодняшний день людей, готовых с оружием в руках бороться против большевиков, в России не осталось. Перебили, как мошкару, слетевшуюся на свет ночника.
Кто же остался? Лишь те, кто свел свое сопротивление к пассивному, глубоко запрятанному осуждению власти. Эти не станут бороться в открытую, но и помогать коммунистам в трудную минуту, например, в случае войны, не будут.
До этих молчунов чекисты добрались, понизив их уровень жизни до ежедневной борьбы за выживание. Если все мысли сводятся к тому, как бы заработать кусок хлеба, места для осмысления причин такого положения дел в голове, одурманенной к тому же пропагандой и дешевой водкой не остается.
Конечно, иногда власти и перегибают палку, и тогда рождаются катастрофы, вроде голода 1921 года. Но это уже ненужная крайность, которую власть старается избегать. Мертвый раб - бесполезный раб. Однако и возможности своим поданным каждый день есть досыта они тоже не дадут. Сытое брюхо к учению глухо. Особенно к такому, как светлое завтра и, что жить плохо осталось недолго...”.