15 часов 35 минут.
Санаторий под Звенигородом оказался заведением закрытого типа. Чтобы попасть в него, нам пришлось преодолеть тройную проверку, причем в последнюю входил, по-моему, даже рентген.
Когда мы с Суховым, наконец, оказались в выделенном для нас роскошном двухместном номере, я, еле сдерживаясь, спросил у него:
– Объясни, наконец, что все это значит?!
– А это значит, – бодро откликнулся командор: – Что у нас с тобой появился шанс прожить достаточно долгое время и, может быть, в порядке исключения, нам дадут дожить до глубокой старости и умереть своей смертью.
– Ничего не понял, – сказал я.
– Сейчас поймешь.
То, что после этого мне рассказал Сухов, подтвердило мои смутные подозрения о том, что вся история со “всплесками” являлась лишь верхушкой айсберга.
Оказывается, что как только выяснилось, что “всплески” ложатся на плавную кривую, один конец которой двигался по направлению к Москве, а другой терялся где-то в Горно-Алтайской АО, помимо нашей, оперативной группы, направленной в Карпов, была сформирована еще одна – экспертная группа. Она была направлена в город Бийск – первый известный город на Дуге, и занималась там выявлением “причины-источника” возникновения этой, так называемой Дуги.
Прибыв на место, группа разделилась на звенья, одни из которых начали работать по нераскрытым преступлениям, обращая особое внимание на случаи с без вести пропавшими и нераскрытые серийные убийства, как в Бийске, так и в области. Еще часть штудировала истории болезней в местной психиатрической лечебнице. Три же оставшиеся звена были брошены в свободный поиск по городским архивам. В их задачу входило выявление странных или необъяснимых происшествий произошедших в данной местности за последние годы.
Именно одно из таких звеньев, под командованием лейтенанта Трусова и обратило внимание на железнодорожную катастрофу на перегоне Ашта-Бийск, которая произошла в 1946 году. И привлек их внимание не сам факт катастрофы, причиной которой явился сильный пожар в одном из вагонов, в результате чего целый состав сошел с рельс и погибло более 30 человек, а повышенный интерес, который проявили к этой катастрофе органы госбезопасности. Особенно бригаду работников КГБ, прибывших на место крушения состава, волновала судьба груза, перевозившегося в том самом вагоне, где начался пожар.
В сопроводительных документах он значился, как “груз № 201-БИС”, и станцией его назначения был город Зеленоградск под Москвой, а именно: почтовый ящик № 8006. Как удалось выяснить, по этому адресу находилась закрытая лаборатория Всесоюзного института стали и сплавов, которая занималась разработкой сверхпрочных сплавов для оборонной промышленности.
После соответствующего запроса, в Москве, в архивах АН СССР, был обнаружен годовой план этой лаборатории за 1940 год, где, среди прочих, значился и такой пункт: “Разработка многофункционального сплава на основе изучения свойств объекта № 201-БИС”. Однако вся документация по этой теме была утеряна при эвакуации в октябре 1941 года или погибла во время катастрофы под Бийском. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что в Зеленоградскую лабораторию объект 201-БИС попал из некоего научного учреждения, расположенного в поселке со странным названием Хальмер-Ю, что севернее Воркуты.
И хотя след этого таинственного объекта уводил все дальше от целей, поставленных перед группой, работавшей в Бийске, ее руководитель, известный своей дотошностью майор Черемухов, решил все же отработать это направление до конца. Для этого в Хальмер-Ю было откомандировано звено лейтенанта Трусова.
По прибытии на место, Трусов обнаружил, что нужного ему научного учреждения там давно уже нет. Случившийся в 1938 году пожар практически его уничтожил.
Но Трусов не был бы достойным учеником майора Черемухова, если бы он после такого известия пал духом. Он и его команда стали наводить справки, не брезгуя даже имевшимися у местного населения слухами и легендами, и вскоре их труды увенчались успехом. Как оказалось, ранее, до пожара, в Хальмер-Ю находилась лаборатория, которая занималась изучением реакции человеческого мозга на различные виды воздействия: звуковые, световые, электромагнитные и т. д. В качестве подопытного материала там использовали заключенных из расположенных в округе лагерей строго режима.
Что касается объекта № 201-БИС, то Трусов, проявив недюжинную находчивость и изобретательность, в конце-концов выяснил, что данный объект попал в Хальмер-Ю из одного из исправительных лагерей, расположенных за 68-ой параллелью, и что создателем его был посаженный в этот лагерь в 1930 году профессор Альберштейн.
Сейчас мало кто знает это имя. А в свое время Генрих Альберштейн был широко известным ученым, учеником самого Теслы. Посвятив себя решению загадки зарождения жизни на Земле, он был, к тому же, одним из крупнейших специалистов по исследованию свойств магнитного поля, а так же талантливейшим экспериментатором в области химии, особенно, что касалось новых сплавов.
В 1928 году он объявил, что приступает к практическим опытам по выведению искусственных живых организмов в лабораторных условиях. Однако, за участие в контрреволюционной организации “Держава”, разгромленной в Ярославле в апреле 1929 года, он, в августе того же года, был приговорен к 15 годам исправительных работ в лагере строгого режима.
Трусов не поленился съездить в места заключения Генриха Альберштейна, где узнал, что профессор находился в этом лагере до 1934 года, где, как специалист по сплавам, работал в местной кузнице. Пользуясь благоволением начальника лагеря, страстного любителя холодного оружия, которому он сделал несколько замечательных кинжалов, стилизованных под раннее средневековье, Альберштейн и здесь продолжил свои научные опыты и даже оборудовал в кузнице целую лабораторию.
В июне 1934 года профессор, в числе еще пятерых заключенных, неожиданно предпринял попытку побега. На самодельном плоту беглецы пытались сплавиться вниз по течению реки Уса, притока Печоры. Через неделю три охотника поселка Щельяюр, которым было обещано вознаграждение за помощь в поимке сбежавших заключенных, обнаружили и выдали властям место их ночевки.
При задержании Альберштейн оказал яростное сопротивление. Из самодельного арбалета он застрелил служебную собаку, ранил двух милиционеров и был, буквально, изрешечен автоматными очередями.
После смерти профессора, все изготовленное им оборудование около двух лет хранилось на одном из лагерных складов. Там же хранились и реторты с результатами опытов Альберштейна.
В 1936 году в лагери прибыли представители из Хальмер-Ю для пополнения запасов подопытного материала, и им было предложено “наследство”, оставшееся после смерти ученого. Вместе с оборудованием, в Хальме-Ю забрали и тетради, в которых Альберштейн вел записи своих опытов.
Правда, не все. На вопрос Трусова, не осталось ли в лагере каких-либо вещей профессора, начальник лагеря полковник внутренних войск Коржов А.С. рассказал ему, что после войны в кузнице был обнаружен тайник, в котором хранились восемь тетрадей с дневниками Альберштейна. Но в 1961 году, примерно за год до Трусова, прибывший в лагерь сотрудник госбезопасности, изъял их из архива, оставив при этом расписку следующего содержания:
РЕКОНСТРУКЦИЯ – 1
исх.№ 134.65
СЕКРЕТНО
начальнику ИТУ УЖ 3417 МВ
п-ку милиции Коржову А.С.
РАСПИСКА
Дана в том, что, в связи с возникшей необходимостью, на неопределенный срок, из архива вещественных доказательств (уг. дело № 22\48 от 21.6.34 т.) изымается вещественное доказательство (инв.№ 415–421), представляющее собой 8 (восемь) тетрадей объемом 54 (пятьдесят четыре) листа каждая.
12.9.61 г. к-н УКГБ г. Москвы