- Мы стали побратимами, - ответил Гар. - Искали луну в чаше с вином, мешали кровь, преломляли хлеб – все, как велит обычай.
За Гаром подхватил Арик:
- Мы поднялись высоко в горы, куда не залетают даже орлы. Там царствуют три святые вершины: Старец, Красавица и Небесный Страж. Мы бодрствовали три дня и три ночи. Водой нам служил растопленный снег, огнем – жар сердец, а пищей – молчание. И когда тишина стала нашей сутью, мы обменялись именами, распахнули настежь сердца и разделили кровь, хлеб и вино. Пред холодными очами Старца, запрокинутым ликом Красавицы и строгим взором Небесный Стража мы поклялись не оставлять друг друга в радости и в беде, явиться на помощь по первому зову и жестоко отомстить любому, кто прольет кровь брата.
- Ах, дорогие мои, как же я рада за вас! Вы всегда были ближе друг к другу, чем иные родственники!
Январа сердечно обняла и расцеловала обоих. Габриэль был более сдержан в проявлениях чувств, но и его лицо озарилось улыбкой.
- Вы уже видели наши святыни? – спросил меня Арик.
- К сожалению, нет. Мы приехали только вчера.
– Вы просто не могли их пропустить, они хранят путь в Мнемотеррию, их так и зовут - Хранители. Первой встречает путников Красавица, отвлекая своей прелестью, затем мудрый Старец загадывает три загадки, а тем, кто разгадает их заступает дорогу Небесный Страж со своими клинками. Ужели Габриэль не назвал их вам?
- Не думаю, чтобы Михаил запомнил хоть что-то из того, что я показывал ему дорогой, - откликнулся Звездочадский.
Я возразил:
- Отчего же, я прекрасно помню громаду стены да парящих над ней орлов. И этих суровых господ, ее охранявших. А возможности восхищаться пейзажем я был лишен по вашей вине.
- По моей? Почему это, осмелюсь спросить?
- Ведь это вы настояли, чтобы я ехал с завязанными глазами. Вот я и проспал всю дорогу, смотреть-то все равно было не на что. Даже если вы и рассказывали мне про хранителей Мнемотеррии, к своему стыду вынужден признать, что ничего не слышал.
- Ну конечно, пришлецу нельзя знать дорогу в сокрытую землю, - хлопнул себя по лбу Гар. - Гости у нас столь редки, что мы уже и не помним об этом запрете. Зато теперь вы можете любоваться нашими красотами к собственному удовольствию. В лице Габриэля вам достался отличный проводник. Детьми мы не раз исследовали окрестности. В какие только пещеры не забирались, на какие не карабкались скалы. Удивительно, как только шею не свернули! А ведь я вам даже завидую – я-то уже все облазил, а вам только предстоит открывать для себя здешние места.
Следующим гостем прибыл Дмитрий Константинович Горностаев – субтильный молодой человек среднего роста, темноволосый, темноглазый, с маленьким личиком и тонкой ниточной усов над острыми передними зубками. Наряжен Горностаев был во фрак из темно-коричневого сукна с черным бархатным воротом, молочного цвета панталоны и, подражая стражам, - лососевый шелковый жилет.
- Дмитрий Константинович - собиратель курьезных историй. Нет ни единого розыгрыша, ни анекдота, которого бы он не знал, - представила своего гостя Януся.
Тот охотно закивал:
- О, да, я коллекционер. Одни собирают фарфоровые статуэтки, другие протыкают булавками жуков, а я коплю моменты радости. Чем не хобби? Если смех и впрямь продлевает жизнь, то бессмертие я себе обеспечил.
От соседней усадьбы в экипаже приехал пиит Лизандр, невысокий и полный, но выглядящий настоящим франтом: шею его плотно охватывал яркий галстук, плечи - темно-синий фрак с выпуклыми серебряными пуговицами. Небольшой рост пиит маскировал каблуками. Черты его лица были не лишены приятности, хотя и расплылись из-за лишнего веса: нос был широковат, подбородок тяжеловат, а щеки походили на мягкие подушки. Войдя, пиит охотно взял поданное слугой шампанское, заел канапе и больше без еды я его не видел.
Вместе с Лизандром была его сестра Сибель – строгого вида девушка с простеньким круглым личиком. При взгляде на собеседника она щурилась, отчего я решил, что у нее не очень хорошее зрение. На Сибель было серого цвета платье с высоким воротом и длинными, как на полотнах средневековых живописцев, рукавами, темные волосы были собраны в узел на затылке. Сестра Лизандра картавила, но такая непринужденная искренность, такая доброжелательность исходили от нее, что эта особинка никак не затрудняла общение.