Большаков чем дальше, тем сильнее привязывался к этому женскому воплощению себя, позабыв о прадеде, могучем русском красавце, смекалистом и работящем, погубленном на сибирских просторах людьми, охмурёнными сладкоголосой идеей социального равенства. И то правда, что запечатлённых лиц предков нс сохранилось - кто тогда в деревне фотографировал? Если только случайно заезжий корреспондент, собиравший свидетельства переломных моментов эпохи. Может, потому и память Виктора Сергеевича лиц не удержала, а безглазая душа не сберегла.
С каждым годом дочь хорошела нестандартной притягательностью. На многочисленных любительских снимках рядом с отцом везде Ляля, Нади нет нигде - по команде супруга она нажимает на кнопку. Зачем портить кадры расплывшейся фигурой жены? По прошествии полутора десятков лет Большаков нс скрывал, что считает Надю существом низшего сорта, и относился к ней, как к вещи, приобретенной поспешно и нс совсем удачно, но полезной для удовлетворения физиологических потребностей, организации домашнего хозяйства и обслуживания дочери, воспитание которой он, при всей занятости, полностью замкнул на себя.
Важным моментом этой тактики было нравственное отчуждение Ляли ог матери, поскольку ничего полезного она ребёнку дать не могла. С этой целью материнские слова и поступки обсуждались и осмеивались, за глаза — впрямую, а в глаза — в виде шутки или удивления: ах, какая мама неловкая, неумная, нетактичная. Но и дочери отец не упускал случая указать на промахи, которые потом, во взрослой жизни, могут аукнуться непредсказуемо. Однако формы воздействия подбирал скрытые. Так, узнав, что Ляля нс пошла на очередные выборы партийного властелина, Большаков не стал ей выговаривать, он принял задумчивый вид,
Знаешь, мальчишкой я залез на дерево и порвал уже ветхие штаны. Мать увидела дыру и спросила: «Это ещё что?» Я ответил, нс запнувшись, сходу, неожиданно для себя, потому что, конечно, так не думал: «А ничего. Потихонечку идём к коммунизму». Откуда взялось, не знаю, наверное, слышал где-то. Жили мы ие бедно, и отец выпорол меня нс за штаны, за неправильное сознание. И считаю, был прав. Сейчас иные времена, но я бы нс советовал манкировать гражданскими обязанностями.
Дочь интуитивно чувствовала лукавство отца, но оправдывала необходимостью соблюдать правила, вбитые в сознание страхом перед инакомыслием — слишком дорого оно было оплачено. Миллионами человеческих жизней. Себя Ляля относила к новому поколению, которое ничего не боится. Сказала доверительно:
Тебе ли нс знать, что выборы у нас - чушь собачья? И так ясно, кого выберут. Без моей помощи. И председатели комиссий будут переписывать ночью протоколы столько раз, сколько нужно, чтобы совпали заданные показатели. Об этом все знают и молчат. Уже не от испуга - от лени и привычки терпеть, которая стала национальной чертой. На западе весело прут на демонстрации, а мы, наморщив лоб, возмущаемся полушепотом, на кухне, в узком кругу. Митинги на Пушкинской площади, организованные ряжеными народными радетелями, только щекочут власть, у которой всё решено и продумано, а шахматные фигуры давно расставлены на доске в нужной позиции. Наивные деревенские дурачки — вот мы кто, когда идём голосовать.
А чего ты хотела? Власть должна иметь ресурсы, чтобы решать главный вопрос — как сохранить власть. Но если ты ей служишь и живешь в этом государстве, не кусай руку, дающую хлеб.
Ляля прищурилась:
А обманывать власть можно? Прикидываться, что играешь в предложенную игру?
В устах дочери вопрос прозвучал неожиданно. Что-то она сообразила или где-то подхватила, скорее всего в школе. Подростки теперь много говорят такого, что нам в их возрасте в голову не приходило. Информированы слишком широко и понимают больше.
Но Виталий Сергеевич не сбился. Он поднял палец:
Умеючи всё можно. - И ещё раз подчеркнул: — Умеючи.
Это же рабская психология! - удивилась Ляля, поскольку подобного от отца не ожидала.
Полная свобода существует только на необитаемом острове, - сердито сказал Виталий Сергеевич и вышел, чтобы нс продолжать скользкий разговор, тем более притчу с порванными штанами сочинил по ходу дела. Успеха она нс имела, настолько далеко отстояла от действительности.
Отец Большакова был неграмотным крестьянином и в политике понимал мало, а то, что понимал (точнее, испытал на собственной шкуре), имело вектор, противоположный выдуманному эпизоду. Родителей и деда раскулачили, когда младшенький сын Витёк ещё под стол пешком ходил. Это его и спасло — успели пристроить в соседнее село к бедной троюродной тётке, которая вскорости сдала лишний рот в детдом. Но тётка была богобоязненной, а потому племяша навещала, даже тайком приветы передавала и письма от отца из Сибири, где здоровый работящий мужик с четырьмя взрослыми детьми и расторопной женой снова обзавелся крепким хозяйством и снова сделался зажиточным. Тогда семейство раскулачили вторично, и с тех пор больше весточек не приходило. Виталик, воспитанник детдома, перед Страной Советов оказался чист, а про родителей в анкетах писал - «отца с матерью не помню». Он, и правда, изгнал их из памяти. Нс он один. Так было принято, и совесть сш нс мучила. Близким рассказывал, что вся семья Большаковых в одну неделю померла от тифа, а он в то время у тётки гостил, потому и жив остался.
В своей биографии Виталий Сергеевич много чего насочинял и уже сам не отделял правды от вымысла. В пику той практике, когда чуть ли не на каждого человека в КГБ заводили досье, нынешняя власть прошлым своих граждан мало интересовалась, хотя не мешало бы, а то, глядишь, проходит депутат в Думу, а у него три судимости, и хорошо, если только за воровство. В подведомственной Большакову организации такие проколы случались редко, у него в правоохранительных органах свои люди прикормлены, сразу пробьют по базе данных полную информацию. Осмотрительность Большаков ценил, а сам попался как маленький, когда надумал жениться на односельчанке. Докторишке ничтожному поверил, размечтался, что тот за тридцать серебреников правду скажет. Но правду за деньги нс говорят, правду меняют на крупный интерес или сливают по старым долгам, редко — по дружбе. Поэтому Надя оказалась с гнильцой. И психика не в порядке и с физикой нс лады. Приходится жене изменять, хотя для кошачьей беготни по крышам
ни времени, ни желания. Однако и альтернативы нет: жениться вторично Большаков нс планировал. Капитель с разводом - раз, новый выбор при наличии цейтнота может оказаться новым промахом
два, ну, а самое главное три - Ляля. Подарить ей мачеху - значит потерять доверие. Отношения дочери с матерью, не без его помощи, оставляют желать лучшего, зато у него развязаны руки.
Здоровье супруги замминистра за последние годы и вправду заметно ухудшилось. Боли в пояснице и нерегулярность месячных явились симптомами болезни, которую стали лечить входившими в моду гормонами, У сорокалетней женщины ещё больше увеличился вес, огрубел голос, на месте родимых пятен появились огромные серые бородавки, а на лице стали расти волосы, она их выщипывала пинцетом, как только проклёвывались маленькие чёрные точки. Это породило нервную привычку ощупывать пальцами подбородок и верхнюю губу. Особенно Надежда Фёдоровна переживала, что ей противопоказаны поездки на юг, куда муж отправлялся ежегодно вместе с Лялей, чтобы поплавать в тёплом море. Вряд ли он целый месяц живёт схимником. Но что-либо доказать или воспрепятствовать невозможно. От собственных проблем жену Большакова отвлекли выходки повзрослевшей дочери.
Уже десять лет Ляля дружила с Романом Брагинским, они ходили в кино, в бассейн, часто вместе делали уроки, и Надя кормила их ужином, приглядываясь к гостю, лёгкий нрав которого удачно уравновешивал Лялину серьёзность. Надя узнала, кто родители мальчика, и ничего против этой дружбы нс имела, но, кажется, отношения начали переходить дозволенные границы. Однажды она застала парочку, сидящую в обнимку перед телевизором. Дети слишком резко отпрянули друг от друга, похоже, целовались. Надя сделала вид, что не заметила, но вечером рассказала мужу, интуитивно желая вызвать его неудовольствие дочерью. Применить к строптивой девице средства из собственного арсенала наказаний - вроде ругани и пощечин - она нс решилась. Разлучить подростков тоже нс получится - они вместе учились, а целоваться смогут и в любом другом месте.