— Вам будет не до этого! Я вам не завидую! Представляю, как вы будете выглядеть, потерпев фиаско после такого громкого выступления в газете от имени вашей подзащитной.
Мейсон рассмеялся:
— Сколько лет я вас знаю, Бюргер, а до сих пор не могу понять, то ли вы необычайно забывчивый человек, то ли жуткий упрямец. До сих пор ведь не я, а именно вы неоднократно попадали впросак. Человек всегда считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет неопровержимо доказана.
Голос Бюргера звучал насмешливо:
— Благодарю вас за то, что вы предоставили мне возможность вспомнить основной правовой принцип.
— Не стоит благодарности, для меня это не составляет труда. Обращайтесь ко мне всякий раз, когда захотите вспомнить что-то такое, что исчезло у вас из памяти.
Бюргер в сердцах бросил трубку на рычаг.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит.
— Бюргер сказал, что сделал заявление в печати.
— Оно еще не было опубликовано.
— Появится в вечернем выпуске…
Снова раздался телефонный звонок.
Делла Стрит произнесла обычное:
— Да, Герти?
И тут же повернулась к Перри Мейсону:
— В приемной находится Джордж Финдлей. Он выглядит разъяренным и требует немедленного свидания с вами.
— Требует?
— Так выразилась Герти. Требует.
— Пожалуйста. Если ему так приспичило со мной увидеться, надо уважить его просьбу… Скажи ему, чтобы проходил сюда.
Делла Стрит встревожилась:
— Шеф, он же разъярен. Не думаете ли вы, что разумнее было бы пригласить сюда Пола Дрейка и…
— Ну что ты такое говоришь, Делла? Да если только он попробует поднять на меня, руку, я сверну ему шею, и это доставит мне огромное удовольствие.
Делла Стрит с минуту поколебалась, затем нехотя подошла к двери, распахнула ее и ровным голосом произнесла:
— Можете войти, мистер Финдлей.
Джордж Финдлей, рослый широкоплечий тип лет двадцати восьми, буквально ворвался в кабинет.
— Какого черта вы собираетесь сделать? — заорал он, глядя на Мейсона.
Адвокат холодно взглянул на посетителя.
— Вы неверно осведомлены. Никаких чертей я никогда не делал и не собираюсь делать в дальнейшем, мистер Финдлей. В данный момент я пытаюсь установить, чего вы хотите. Обычно я не принимаю посетителей без предварительной договоренности, а для вас сделано исключение только потому, что вы выглядите расстроенным… Так что же вам угодно?
— Вы вмешиваетесь в семейные дела! — все еще запальчиво выкрикнул Финдлей.
— Прошу прощения, в чьи семейные дела?
— Дела семьи Арлингтонов.
— Ах вот оно что… Так вы ходатай по делам этой семьи? Отлично. В таком случае садитесь и объясните мне, почему я не должен вмешиваться в семейные дела. Понимаете, адвокатам очень часто приходится это делать.
— Тут совсем другая ситуация, — тоном ниже заговорил Финдлей. — Эта женщина — самая настоящая интриганка. Авантюристка. Она уже отправила на тот свет своего мужа, а как только ей удастся запустить когти в дядю Ди, она отравит и его. Это так же несомненно, как и то, что вы находитесь передо мной. Дядя Ди не протянет и двух лет.
— Вы готовы все это доказать? — деловито осведомился адвокат.
— Совершенно верно, готов.
— Тогда вам не следует попусту терять время на разговоры со мною. Отправляйтесь без промедления к окружному прокурору и сообщите ему о своих выводах.
— Именно по этой причине я и хотел повстречаться с вами.
— Вот как? Очень трогательно. Без моего совета вы не знали, как поступить?
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
— Ничего подобного. Но раз вы уже тут, давайте выкладывайте, что у вас на уме.
— Вы представляете Селму Энсон. Откровенно говоря, я глубоко безразличен к прошлому этой особы. Пусть она убьет еще десяток мужей, это ее личное дело, лишь бы она выпустила из когтей дядю Ди. Дядя Ди — милейший, добрейший и весьма доверчивый человек, который совершенно не умеет разбираться в окружающих его людях, в особенности в людях типа Селмы Энсон. Он считает ее такой, какой она ему кажется, принимая все за чистую монету. Так вот, я предоставил Селме Энсон возможность выйти сухой из воды. Как я понимаю, она ухватилась за нее, но тут в игру вмешались вы и все испортили.
— Каким образом?
— Своим проклятым тестированием детектором лжи.