Мейсон, не обращая внимания на дежурного, пошел с миссис Энсон на второй этаж к кабинету лейтенанта Трэгга.
— Лейтенант Трэгг, — сказал он, — с этой женщиной вы так и не познакомились в Эль-Пасо. Это миссис Селма Энсон.
Трэгг с трудом согнал с лица удивленное выражение.
— Как поживаете, миссис Энсон?
Однако Мейсон не дал ей возможности ответить даже на этот вопрос.
— Как нам сообщили, Большое Жюри приняло решение о предъявлении обвинения миссис Энсон. Мы приехали сюда, чтобы добровольно отдать себя в руки закона и просить, чтобы ее зарегистрировали в журнале и немедленно отвели к ближайшему мировому судье, которого легче всего найти на месте.
Трэгг промямлил:
— Ну, это в компетенции окружного прокурора.
— Хорошо, свяжитесь с окружным прокурором, но я настаиваю, чтобы был официально зарегистрирован факт добровольной явки моей подзащитнбй в полицию.
— Откуда вы узнали про предъявление обвинения? — спросил Трэгг.
— Разве сообщения по радио еще не было?
— Не было.
— В пресс-зале уже стало известно, что Перри Мейсон и какая-то женщина вошли в кабинет Трэгга; репортеры сразу же собрались в коридоре.
Трэгг вздохнул, распахнул дверь и сказал:
— Входите, ребята. Это адвокат Перри Мейсон. С ним его клиентка Селма Энсон. Она добровольно явилась сюда по обвинению в предумышленном убийстве. Решение об этом вынесло Большое Жюри. Я сейчас свяжусь по телефону с окружным прокурором.
— А мы, — подхватил Перри Мейсон, — намерены зарегистрировать миссис Энсон и отвести ее к ближайшему мировому судье, находящемуся сейчас на месте.
— Как я уже сказал, это дело окружного прокурора, — прервал его Трэгг.
— Нет, — чуть повысил голос Мейсон, — дело полиции и прокуратуры.
Засверкали вспышки фотокамер газетчиков, посыпались вопросы.
Мейсон покачал головой:
— Никаких вопросов, джентльмены. Миссис Энсон сделает заявление в соответствующее время, в соответствующем месте и в соответствующей форме.
В этот момент к группе присоединился помощник окружного прокурора, оказавшийся в этом же здании. Трэгг объяснил ему, что происходит.
Миссис Энсон отвели в женское отделение тюрьмы и взяли отпечатки пальцев, предварительно зарегистрировав в толстенном журнале.
Потом по настоянию Мейсона к ней вызвали мирового судью-исполнителя.
— Если суд разрешит, — обратился к нему Мейсон, — я буду представлять Селму Энсон. Большое Жюри вынесло решение предъявить ей обвинение в преднамеренном убийстве. Не имеется даже намека на улики, подтверждающие выдвинутое ей обвинение, и я намерен доказать, что дело обстоит именно так, когда начнется судебное разбирательство. Тем временем, однако, эта весьма деликатная, легко ранимая женщина, у которой за всю ее жизнь никогда не было никаких недоразумений с законом, хотя бы по поводу утерянного билета за проезд в городском транспорте, оказывается обвиненной в убийстве. И несмотря на пережитый шок, она спешит явиться в полицию, чтобы сдаться на милость суда.
— Что вы имеете в виду? — спросил судья.
— Я убежден, что это как раз тот случай, когда обвиняемого следуем освободить под залог.
Помощник окл «хчэго прокурора закричал:
— Взятие на поруки или освобождение под залог не допускается в делах о преднамеренных убийствах.
— Ошибаетесь, советник, — вежливо возразил Мейсон, — вопрос об этом имеет право решить суд. Перед вами женщина, добровольно явившаяся в полицию, она охотно внесет наличными требуемую сумму залога. Как хорошо известно суду, внесение залога вовсе не является наказанием. Лицо, представшее перед мировым су-дьей-исполнителем, для того чтобы тот решил вопрос о временном освобождении под залог, не считается виновным. От суда требуется лишь выяснить суть дела, материальное положение обвиняемого и определить размер залога, который назначается, чтобы гарантировать явку обвиняемого в суд в назначенное время. В данном случае обвиняемая добровольно явилась в полицию. Она охотно внесет свою сумму залога наличными, дабы не было никаких сомнений в том, можно ли ее покрыть имуществом обвиняемой.
— Что вы предлагаете? — спросил судья, с уважением поглядывая на миссис Энсон.
— Мы предлагаем внести пятьдесят тысяч долларов в качестве залога.
Помощник прокурора вскочил с места:
— Ваша честь, это же просто смешно! Дело-то о преднамеренном убийстве! Нет такой суммы, которая гарантировала бы явку в суд обвиняемого по делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни!