– Я совершенно с вами согласен.
Пруденс взглянула на него, прищурив глаза. Она ни на йоту не верила его словам.
В его улыбке не было и намека на раскаяние.
– Эта мебель действительно просто ужасна. Мать Эдуарда намеревалась лет семь-восемь назад дать обед в стиле фараонов, ожидая, что сын вступит в светское общество. Однако по причинам, которые мы не станем сейчас обсуждать, это оказалось напрасным. И дом теперь наполнен вышедшей из моды мебелью. Самое скверное, что Эдуард совершенно не интересуется мебелью, он оставил все как есть, и это оскорбляет вкус чувствительных людей. Вас по крайней мере извиняет то, что эту отвратительную сумку навязала вам малютка.
– Грейс не малютка, и она мне ничего не навязывала. По счастью, меня очень любят... – Она умолкла и сделала глубокий вдох, стараясь обуздать свой нрав. – Хватит обсуждать мою сумку, – с достоинством сказала она. – Она не имеет никакого значения.
– Посмотрите только на оставленные ею синяки. Пруденс не смогла удержаться и взглянула на его лоб.
Там действительно виднелось несколько слабых красных отметин. Она виновато посмотрела ему в глаза и увидела там насмешливые искорки. В этом повесе нет ни тени раскаяния.
Она сотрет с его лица эту самоуверенную улыбку. Пруденс открыла было рот, как от двери послышалось:
– Я вижу, вы совершенно оправились. – На пороге стоял герцог.
Пруденс задалась вопросом, как долго он здесь стоит. Судя по выражению его лица, по едва заметной улыбке, он довольно давно наблюдал ее общение с лордом Каррадайсом, А она совсем не хотела, чтобы этому были свидетели. Краска смущения залила ей щеки.
– Да, ваша бледность совсем прошла, – произнес герцог таким вкрадчивым голосом, что это только усилило ее подозрения. – Сэр Освальд наконец сумел выбрать подходящую коляску, а ваша горничная ждет вас в холле с нюхательной солью.
– А ваш нареченный проводит вас до двери, – учтиво добавил лорд Каррадайс, – если вы проинформируете, кто из нас им является. – Он протянул ей руку, словно насмехаясь над светскими манерами.
Этот человек просто невыносим.
– Вы прекрасно знаете, что я ни с кем из вас не помолвлена! – Пруденс вскинула подбородок и собралась уйти.
Лорд Каррадайс положил ладонь на ее руку.
– Но если вы тосковали по мне четыре с половиной года, думаю, вы заслуживаете жениха.
– Тосковала? – оскорбилась Пруденс. – Никогда не находила удовольствия в таком бессмысленном занятии! А если такое и случалось, я тосковала не по вам, лорд Каррадайс!
– Но теперь вы лучше меня узнали, – подмигнул он. – Вы будете тосковать по мне, Пруденс. Будете.
Это были оскорбительные слова. Особенно сейчас, когда она еще чувствовала на своих губах отпечаток его рта. И помнила вкус его поцелуев. Пруденс перевела взгляд от искрящихся весельем глаз на сильную руку.
Он совершенно неисправим. И невероятно очарователен. Но она не поддастся этому очарованию, не позабавит легкомысленного повесу.
– Отпустите меня! – сердито сказала она.
– Никогда, любовь моя. Я никогда не расстанусь со своей возлюбленной, – томно возразил он.
– Прекратите! Я сказала вам правду! – воскликнула Пруденс, безуспешно пытаясь выдернуть руку. Она повернулась к герцогу и торопливо объяснила: – Прошу извинить меня за обман, ваша светлость. Последние четыре с половиной года я действительно была помолвлена с человеком по имени Филипп Оттербери. И лорду Каррадайсу известно, почему я не могла открыть это своему дяде! – Она снова попыталась высвободить руку. – А теперь отпустите меня! – И Пруденс в четвертый раз нацелилась сумочкой в голову лорда.
На этот раз Гидеон оказался проворнее. Отпустив ее руку, он пригнулся, и злосчастная сумочка, не причинив никакого вреда, угодила ему в плечо. Рассмеявшись, он посмотрел на Пруденс и увидел, что она не оглядываясь выбежала вон из комнаты. Мгновение спустя хлопнула входная дверь.
– Какая необыкновенная молодая леди, – задумчиво сказал герцог.
– Да уж, – состроил унылую гримасу Гидеон.
– Не думал, что когда-нибудь увижу женщину, которая так решительно тебя отвергнет.
– Я нахожу это довольно пикантным.
– Разумеется. Упрямство всегда было отличительной чертой Пентейтов. – Герцог рассеянно улыбнулся. – Как я понял, несмотря на чепуху, которую наболтал ее пожилой родственник, ваше знакомство с ней весьма недавнее.
Гидеон усмехнулся и посмотрел на стоявшие на каминной полке часы.
– Недавнее – точное слово. Могу сказать, что знаком с Пруденс Мерридью около сорока минут.
Герцог приподнял бровь:
– Она не одна из... твоих...
Гидеон снова рассмеялся:
– Боже правый! Конечно, она не из «моих». Следовало бы лучше разбираться в этом, Эдуард. У меня весьма разнообразные подружки, но среди них нет юных невинных созданий, а мисс Мерридью, без сомнения, юна и невинна. Кроме того, ни одна уважающая себя особа даже в страшном сне не разыграла бы такую абсурдную сцену.
– Да, я заметил, что она не в твоем обычном стиле, – кивнул герцог. – А ты... ты заинтересовался ею, Гидеон.
Гидеон смутился, задумался, но ничего не ответил. Потом беспечно пожал плечами:
– Ты же знаешь, я не интересуюсь невинными крошками.
– Что ж, тогда я, пожалуй, продолжу знакомство с мисс Мерридью.
– Боже милостивый, зачем?
– Ты так быстро забыл цель моего визита в Лондон?
Гидеон нахмурился, закинул ногу на ногу и тщательно разгладил ткань панталон.
– Разумеется, нет. Ты покинул дорогие твоему сердцу горы и пустоши с абсурдной целью сунуть голову в петлю брака.
– Если я сделаю правильный выбор, петли не будет, – мягко улыбнулся Эдуард.
Гидеон фыркнул:
– Правильный выбор? Как ты узнаешь, что он правильный? Как вообще кто-нибудь – не важно, мужчина или женщина – может сделать верный выбор? Мы же с тобой понимаем, что супружество ни для женщины, ни для мужчины не является лучшим выбором?
– Да, но...
– Вступая в брак, никто не знает, что его ждет. Это одна из отвратительных шуток судьбы.
– Вероятно, ты прав, но это должно быть сделано. Я ношу древнюю фамилию, кузен. С этим, как и с титулом, приходится считаться. Мои собственные желания и страхи – ничто по сравнению с этим. Жениться – это мой долг. Как и твой, хотя я знаю, что ты решительно настроен против этого.
– Долг, – снова фыркнул Гидеон.
– Поскольку выбор жены дело не простое, – продолжал герцог, – я тщательно все продумал. И, следуя своему плану, могу свести риск к минимуму. Естественно, мне не нужна красивая жена – мы оба знаем почему. Мне подойдет скромная девушка, с.которой мы станем друзьями. Если с обеих сторон не будет сильных эмоций, риск окажется минимальным. Кроме того, красивые женщины меня нервируют.
– Да, я знаю, – нахмурился Гидеон. – Тогда почему ты говоришь о мисс Мерридью?
Герцог удивленно посмотрел на кузена.
– Во всяком случае, она не красавица.
– Что? – Гидеон выпрямился в кресле. – Согласен, она не банальная светская красотка, а...
– А совсем наоборот. Я нахожу ее весьма заурядной, и это успокаивает.
– Заурядной? – с неудовольствием повторил Гидеон. – Боже мой, да что с тобой происходит? Ты недавно сам сказал, что она необыкновенная.
– Да, конечно, – ласково пробормотал Эдуард. – Я имею в виду заурядную внешность. Весьма скромную.
– Скромную! У тебя что, с глазами не в порядке? Да в ней нет ни тени заурядности и скромности. Эти глаза, волосы, улыбка! Пруденс Мерридью от макушки до кончиков пальцев – настоящая драгоценность!
– Драгоценность, говоришь? – Герцог задумчиво посмотрел на кузена и улыбнулся. – Пусть будет так. Я неправильно выразился. Во всяком случае, она не заставляет меня нервничать.
– Тогда ты совсем глуп. – Гидеон потер голову. – Меня она чертовски волнует! Никогда не знаешь, что эта крошка сделает в следующую минуту. – Он откинулся на спинку кресла, воспоминания о недавнем событии вызвали у него слабую улыбку.