Кое-как втолковав Брюкману суть дела, из которого исходила цель визита, Алексей ждал, пока до того дойдёт. С учёными это часто случается, когда они полностью отсутствуют, при своём визуальном присутствии. Пребывая в астрале, в котором руководитель искал нужные решения, он не торопился его покидать, а поторапливать его не было смысла - может произойти критический сбой всей программы, заложенной в голове учёного. Наливать ему спиртное тоже казалось нецелесообразным - Израиль Гиршевич мог заблудиться в астрале на довольно продолжительное время, а ждать было некогда. И ещё одну главную особенность помнил Проводник - ни в коем случае не заводить научные разговоры, затрагивающие больную, для химика, тему. Она может оказаться неисчерпаемой, как астрал, в который Брюкман нырял, как "Винд" в свой дистрибутив. Наконец-то, в глазах руководителя отсека стали появляться первые признаки сознания, вначале едва уловимые, но постепенно принимающие почти материальные черты, выраженные в осознанном взгляде. Тот факт, что мысль материальна, Проводник явственно понял только сейчас. Можно сказать - увидел собственными глазами. Брюкман вперил в него пристальный взгляд и растерянно спросил:
- Ты что-то сказал, Алексей?
- В общем-то - да... На телепатической волне я уже давно взываю к пробуждению.
- А что, собственно, привело тебя сюда, да ещё в такой странной компании?
Алексей без обиняков изложил суть проблемы, не отвлекаясь на посторонние разговоры и дурацкие приветствия:
- Нужен клей. Суперклей. Ещё лучше - супер-пупер клей. То что он у вас имеется в наличии, скрывать не имеет смысла.
- Да мы и не скрываем, - несколько растерянно ответил Израиль Гиршевич, почёсывая растрёпанную шевелюру.
В диалог вмешался заместитель Брюкмана - Колобков Василий Лаврентьевич:
- До сих пор клеем никто не интересовался. Вы - первые.
Брюкман опять обратился к шевелюре, усиленно расчёсывая всю поверхность головы, а не только затылок. Именно поэтому, это выглядело не как жест крайней задумчивости, а как интенсивную охоту на вшей. Наконец-то он опять пришёл в себя и задал вполне невинный вопрос, не столько из любопытства, сколько по-инерции, как дежурную фразу:
- Алексей, голубчик, а зачем вам такой клей? Вы что там, у себя в отсеке, замуроваться хотите, что ли?
С руководителем "Химиков" Проводник был знаком давно и находился, как говорится, "на короткой ноге". Да и с остальными обитателями лаборатории - тоже. Поэтому, он без опаски продемонстрировал Израилю плазменную винтовку, в которой сумасшедший конструктор применил клеевую технологию. Израиль Гиршевич тупо смотрел на агрегат и казалось, что каждая волосинка на его голове повернулась в сторону изделия, разглядывая его и, как оптоволоконные кабеля, передавая изображение через череп непосредственно в мозг. Сбежавшимся на просмотр плазменной винтовки остальным обитателям отсека, загадочная технология мало что сказала. Особенно оставался неясен принцип действия оружия. Они больше разбирались в химических лазерах, то есть непосредственно по своей теме. Неясным оставалось и предназначение клея: "Химики" никак не могли взять в толк, почему это некоторые детали непременно нужно склеивать между собой, а не присобачить на банальный крепёж, в виде винтов и гаек. Кое-как вникнув в конструкцию винтовки, Брюкман тут же, как истинный учёный и патриот своей науки, выдвинул свою версию на конструктивные особенности оружия:
- Вот здесь я бы применил химическую накачку лазера, преобразующего материю в плазму; раскалённый воздух пустил бы через газоотвод с охладителем, а не разбрасывался бы раскалёнными капсулами-гильзами", которых не напасёшься...
- Э-э-э, - вежливо перебил его Алексей. - Остынь батенька. У нас нет времени модернизировать оружие. Оно, хотя бы, в таком виде заработало и то уже мясо...
Один из лаборантов, всё лицо, которого, было в прыщах и бородавках, вероятно, связанных с его деятельностью, неуверенно сказал:
- Я слышал, что плазменное оружие уже изобретали и оно имело совсем другие характеристики.
- Например? - уточнил Колобков.
- Это мощный энергетический импульс, выводящий электронику из строя и практически, никак не действующий на живую силу противника.
- Это всё не то! - снисходительно ответил зам. - Выдача желаемого за действительное. Эта винтовка, судя по документации, пуляется настоящей плазмой, раскалённой до шести тысяч градусов. Температура, как на поверхности солнца. Там, кстати, все металлы тоже пребывают в газообразном состоянии. Ну, далее школьная программа... Так вот - такой шарик прожигает всё на своём пути, включая зеркала, которые отражают лазерный луч.
- А почему они плазму не отражают? - задал вопрос Мутант, вмешиваясь в разговор.
- Потому что лазерный луч имеет световую природу, а плазма - тепловую, а значит - материальную, - ещё более снисходительнее пояснил Василий Лаврентьевич прописную истину.
- А что служит материей в нашей винтовке, - заинтересовался Иван, - что является "патроном"?
- Вольфрамовый стержень. Лазер его расплавляет в многоярусной зеркальной камере, вращающейся с бешеной скоростью, до состоянии плазмы и вперёд...
- Да?
- А ты что думал, - искренне удивился Колобков, - из ничего?
- Ну, я полагал, что из воздуха или типа того...
Зам тяжело вздохнул, не имея возможности избежать незапланированной лекции, и снизошёл до следующего пояснения:
- Если бы в стволе концентрировался плазменный шар, состоящий из окружающего воздуха, то стрелок просто-напросто задохнулся бы. Масса для концентрации маловата...
- А что - "патроны" из простого вольфрама? - вмешался Проводник.
- Кажется нет, - неуверенно возразил Василий Лаврентьевич. - Не совсем простой. Какие-то добавки присутствуют. Документацию штудировать надо.
- А когда вольфрамовые стержни закончатся? - не отставал Алексей.
- Это я уже выяснил, - кивнул головой зам, в знак удовлетворения собой и собственной любознательности. - В этом случае заряжать можно чем угодно - любыми железяками. Правда, мощность теряется и весьма значительно, но всё-же.
- Это мне напоминает средневековое монгольское войско, - вмешался в разговор Проныра. - Тогда металл, который можно закалить, был страшным дефицитом и в связи с этим, у каждого воина в колчане находилось два вида стрел - с сырыми и калёными наконечниками. Калёных, как правило, немного. На тот случай, когда необходимо пробить тяжело бронированную цель.
- Вот и мы будем экономить! - обрадованно воскликнул Диггер.
- Тоже верно, - согласился Проводник, задумчиво изучая начинку плазменной винтовки. - Что-то я об этом не подумал...
Внутри лаборатории происходило действо, куда более важное, с точки зрения "Химиков", чем бесцельное лицезрение неработающего оружия. Квалифицированных рабочих рук, по всей видимости, на местах не хватало и из глубины лабиринта помещений раздался истошный вопль:
- Прыщ! Ты где там застрял?! Таскай свой морда к реторта!
"Зелёный змий" требовал тщательного ухода при своём появлении, поэтому лаборанта как ветром сдуло. Свежий ветер, поднятый убегающим Прыщом, смешался с ароматным сквозняком со стороны перегонного куба и прочими приспособлениями настоящего химика, ударной волной расходясь по всей лаборатории. Запах проник в коридор и по нему распространялся дальше, смущая соседей. Они завистливо поглядывали в сторону "Химлаборатории" и тяжело вздыхали, так как предложить на обмен, зачастую, было нечего. Алексей и сам прокручивал в голове варианты обмена. Наконец остановился только на двух: жратва или спиртное, но когда из глубин лаборатории основательно пахнуло свежесогнанным первачом, второй вариант отпал сам собой. Остался первый - самый простой и самый нежелательный. Второго оказалось в изобилии и экспедиция затягивалась...