— Извращенец! — воскликнула покрасневшая от стыда рыба и, взмахнув хвостом, плеснула в пьяного мужика водой из ванны, чтобы тот охладился и пришёл в чувство. — Ты разорвёшь меня пополам, если насадишь на свой «кол».
— А Русалку не разорву? — с усмешкой поинтересовался Аркадий Вениаминович и, вытирая с лица капельки солёной воды, вдруг, почувствовал в паху непроизвольное возбуждение. — Этого ещё не хватало, — подумал про себя убеждённый женолюб и, чтобы не превратиться, не дай бог, в рыбофила, начал активно гнать от себя эти пошлые мысли.
— Русалку не разорвёшь, — со знанием дела сделала экспертное заключение, селёдка, всё глубже и глубже вовлекая слабеющего женолюба в рыбофилию. — Она, примерно, такого же роста и веса, как и ты. В общем, идеально подходит под твой «размер».
Услышав слова «идеально», «подходит», «размер», Аркадий Вениаминович ещё больше возбудился и, стыдливо прикрыв рукой оттопырившиеся в паху штаны, честно признался себе в том, что теоретически он, наверное, и не отказался бы «поплавать» в прозрачном и тёплом бассейне с длинноволосой Русалкой с голубыми глазами. Представив пушкинскую Русалку, прыгнувшую с ветвей дуба в его объятия, Аркадий Вениаминович мечтательно прикрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке.
ГЛАВА 4
— Ну, так что, мы плывём или нет? — не дала вдоволь понежиться в сладких грёзах нерешительному «жениху» суетливая рыба, намекая ему на то, что пора бы уже определиться с выбором и перестать мысленно дрочить.
— Да подожди ты, не спеши! — рыкнул на серебристую «торопыгу», Аркадий Вениаминович и взвешенно произнёс: — Женитьба — дело серьёзное. Одно дело «поплавать» с ней разок, и другое дело — жить с ней, потом, всю жизнь… А вдруг она окажется неинтересным собеседником? Или ленивой белоручкой, не умеющей готовить? Да и будет ли у нас с ней в сексе полная совместимость? Какой у неё темперамент? Она в постели голодная и ненасытная «акула», или флегматичная сонная рыба «дормитатор»? В общем, мне нужно побольше узнать о невесте, прежде чем надевать на себя парадные плавки.
— И что тебя в ней больше интересует — размер груди или размер её приданого? — сразу решила выяснить истинную причину женитьбы, селёдка, чтобы не тратить время на пустые разговоры.
— Здесь важен баланс, — с умным видом изрёк поддатый «философ», выставив перед собой указательный палец. — Его важно соблюсти, чтобы семейная «лодка» не накренилась и не пошла ко дну. А суть баланса проста — чем страшнее невеста, тем больше должно быть приданое. И наоборот: чем красивее невеста, тем меньше имеет значение приданое.
— Ты еврей? — спросила рыба, дослушав небольшую «лекцию» про баланс и «лодочное семейное равновесие».
— Нет. Я русский, — ответил Аркадий Вениаминович, вернувшись из образа «мудрого философа» в привычный образ «выпивохи». — А что?
— Да так, ничего, — с подозрением посматривая на собеседника, усомнилась в словах пьяного человека, селёдка, продолжая оценивающе следить за его поведением и манерами. — Просто у тебя имя с отчеством заковыристое и рассуждаешь ты о браке, как о коммерческой сделке. А русские себя так не ведут. Когда русский мужик смотрит на бабу, он первым делом глядит на её сиськи и жопу, и начинает думать не головой, а членом. А ты говоришь как расчётливый альфонс.
— Я прагматичный, — уточнил Аркадий Вениаминович и демонстративно оттопырил пучок волос на голове. — Я седеющий сорокадвухлетний россиянин, неплохо изучивший женщин. И мой опыт мне подсказывает, что прежде чем окунуться в этот омут с головой, я должен обо всём договориться «на берегу».
— Ну, что же. Это логично, — согласилась с доводами собеседника недоверчивая рыба и, удобно облокотившись на бортик ванной, приготовилась к долгому разговору. — С чего начнёшь «наводить справки»? С груди или с приданого?
— С приданым мне и так всё предельно ясно, — наполовину облегчил Аркадий Вениаминович задачу рыбы, освободив её от долгих перечислений ценного барахла, принадлежащего невесте. — Я подозреваю, что у Морского царя сокровищ на дне видимо-невидимо. Поэтому начнём с груди. Какая она у неё? Плоская как у камбалы, или здоровая как вымя у коровы?
— Ни то, ни другое, — усмехнулась селёдка, повеселев от приведённых «женихом» примеров. — Она у неё, где-то посредине, как раз между двух твоих крайностей. Упругая «четвёрочка». Годится?
— «Четвёрочка»? Это хорошо, — приятно удивился, Аркадий Вениаминович, и его глаза похотливо заблестели.
— А волосы у неё не из наращенных водорослей? — с азартом продолжил интересоваться невестой, «жених», спрыгнув со стиральной машины и подсев поближе к рыбе, чтобы той было легче говорить, не напрягая голосовые связки. — Тина у Русалок в подмышках не скапливается? Чешуя нежная или грубая? Царапать меня ею не будет во время секса? Рыбой от неё сильно воняет? Придётся мне её лимоном натирать, чтобы избавиться от этого запаха?