-олго смотрел на него, любовался.
А утром я проснулся и пошел дальше. Через несколько дней пути под вечерним солнцем я начал узнавать пески и удивился. Просчитался с направлением: передо мной был город Иерусалим. Что ж, если такова судьба, пускай.
На входе в город, у самых врат, я увидел его – того самого римского префекта, который отпустил меня однажды. И он с первого взгляда узнал меня. В его глазах я прочел: «Ну какой черт тебя сюда потащил?» И я понял, что теперь он убьет меня.
И ты знаешь, мне показалось, что, если бы я прожил еще жизни, мы бы с ним вновь встретились, и он стал бы моим палачом. Будто каждый раз он смотрит на меня и должен умертвить. Может, мы связаны? И едва ли это он выбрал меня. Кто знает, быть может, жертва присматривает себе палача, делая его орудием в руках собственной судьбы, своего личного вымысла? Быть может, это он обречен?
Я испытал такую… беспредельную жалость… к нему…
В темнице
Мир создан по таким, как ты, кто ничего не имеет, но свободен. О.А. Клинг. Последнее утро Бабра
– Вот и все.
– Да!.. Хм…
– …Вспомнилось, один человек сказал: «Этот мир создан для таких, как ты – кто ничего не имеет, но свободен».
– Может. Только у меня больше нет ни времени жить, ни плодов моей жизни, ни, собственно, свободы.
– Но ты свободен, ведь так?
– Не знаю. Не знаю! Не знаю… Да. Теперь свободен, как никогда прежде.
– Красиво! Счастливая вышла история. Но вот мне все равно страшно.
– Мне нет. Благодарю тебя за это.
– Ты, видимо, закончил свою речь.
– Расскажешь о себе?
– Не хочу.
– Признаться, я не хочу слушать.
– Вот мы и пришли к консенсусу! Че будешь делать остаток ночи?
– Что буду делать? Спать.
– Да ладно тебе… Ты че, серьезно что ль?! Эй, как думаешь, может, нас еще отпустят? Или мое лицо…
– Не в этом дело. Нет. Совершенно точно – нет. Тебя еще может быть. Помолись… Ах, да, ты же не веруешь… А мне так хорошо, так спокойно, понимаешь? Не может быть так спокойно, когда впереди жизнь…
И тот, который был уже совсем далек от отчаяния, лег и уснул.
Утром к ним подошли стражники и зарезали ножами прямо в яме, без публичных судов и лишних глаз. Просто и быстро.
Никто не спрашивал осужденных об их жизни. Они же не сочли нужным что-либо рассказывать.