Когда Мемнон пал, Эос посылает Сон и Смерть унести его тело с поля боя: Сон и Смерть — дети Ночи, сестры Эос (Зари). А в «Илиаде» их, по приказанию Зевса, посылает Аполлон унести тело Сарпедона, царя Ликии. Ни Аполлон, ни Сарпедон не имеют никакого отношения ко Сну и Смерти. В «Мемнонии» Фетида и ее сестры Нереиды поднимают громкий плач по убитом Ахилле, сыне Фетиды, и это естественно. А в «Илиаде» они так же точно выплывают из моря и вопят все вместе из одного лишь сочувствия Ахиллу, скорбящему о своем друге. Это явное нарушение меры. В «Мемнонии» Фетида предсказывает Ахиллу, что он умрет сразу же за гибелью Мемнона — так и происходит. А в «Илиаде» она предсказывает, что Ахилл умрет сразу же за гибелью Гектора, но этого нет: до смерти Ахилла оказывается еще уйма событий — вся «Эфиопида». В «Мемнонии» Ахилл сразу же за смертью Мемнона призывает ахейцев на штурм стен Илиона — и это происходит. В «Илиаде», убив Гектора, он делает тот же призыв и… откладывает штурм: надо еще похоронить Патрокла. В «Илиаде» тень Патрокла, явившись во сне Ахиллу, напоминает, что прах их обоих должны будут похоронить вместе в золотой урне, которую принесла Фетида. Но Фетида ничего не принесла: об этой урне ни слова еще не было сказано в «Илиаде». Это когда умрет Ахилл, то есть в «Эфиопиде», Фетида действительно принесет золотую урну, чтобы похоронить Ахилла — об этом упоминает «Одиссея» (XXIV, 73–80). При сожжении трупа Патрокла Ахилл тщетно призывает ветры раздуть костер. Они послушались лишь богиню Ириду. Нежелание ветров непонятно. Но объяснимо только из «Мемнонии»: ветры, по Гесиоду, сыновья Эос и, следовательно, братья убитого Ахиллом Мемнона, им ли помогать Ахиллу на похоронах Антилоха! Другое дело Ирида — по Алкею, поэту VII–VI веков, жена или возлюбленная одного из ветров — Зефира.
В 1951 году В. Шадевальдт, обобщив доводы неоаналитиков по этому вопросу, пришел к идее, что весь стержень сюжета «Илиады» сформировался под влиянием «Эфиопиды», что «Илиада» выросла из более узкой поэмы о мести за друга, а та родилась как имитация «Эфиопиды». Доказательства не убеждают. Шадевальдт составил таблицу: он соединил линиями разделы «Мемнонии» с песнями «Илиады», где им есть аналогии. Получился неожиданный эффект: в «Мемнонии» связи распределились равномерно по всей поэме (из двадцати сцен все, кроме пятой, показали связь с «Илиадой», причем сцены 2, 3, 8 и 18 — по две связи). А в «Илиаде» все линии сбегаются к песням с Патроклом: в XVI — шесть связей, в XVII и XVIII — по четыре, в XXIII («Похороны Патрокла») — три. Кроме того, три связи — в XXII (гибель Гектора) и по одной — в I, VIII, IX и XIX. Такое распределение говорит о том, что «Мемнония» не воздействовала на всю «Илиаду», а лишь дала образец для истории с Патроклом. Но считать эту часть ядром «Илиады» никак нельзя, поскольку она в «Илиаде», как было показано, вставная.
Схема связей «Мемнонии» с «Илиадой» по В. Шадевальдту (здесь опущены детализирующие надписи).
Итак, налицо перелицовка сюжета из киклической поэмы: Ахилл тот же, месть та же, но на роль Мемнона «Илиада» подставляет Гектора, а вместо Ахиллова друга Антилоха оказывается новый друг — Патрокл. Вот почему в «Илиаде» Антилох начинает активно действовать лишь после смерти Патрокла: это функциональный двойник Патрокла, и двоим им быть в одной поэме сразу явно неуместно (не разорваться же Ахиллу). И вот почему в «Илиаде» Патрокл и Нестор все еще так тяготеют друг к другу, так тесно связаны: Патрокл — это другое имя Антилоха. А коли так, то становится понятен и выбор имени: Нестор — поистине знаменитый отец. Антилох же был назван по своей прямой функции — спасению в трудной ситуации: имя его означает «равный отряду» или «противостоящий отряду».
Однако если Антилох пожертвовал собою ради отца, то Патрокл отдал жизнь за друга и властелина, кровных уз с ним не имевшего, причем он погиб из-за самолюбия, каприза и беспечности Ахилла. Этот мотив не содержался в «Мемнонии», не был подсказан «Эфиопидой».