— Не тебе меня судить, Барбара, — презрительно процедила она. — Мое замужество — не твоего ума дело. У нас с Блейком особый случай.
— О, не сомневаюсь! Вы с детства были «не разлей вода». И такие таинственные! Особенно в те вечера, что вы проводили вдвоем у него в комнате, — брызгала ядом Барбара. — Да, такие, как ты, начинают рано!
Эти слова были последней каплей. Юлиана была готова на многое, но такое… Они словно оглушили ее, и она не выдержала.
— Пошла вон, — собрав остатки своей воли, ровным тоном сказала она.
— Ч-что?
— Что слышала и прямо сейчас. Чтобы ноги твоей здесь больше не было. Подойдя к Барбаре, Юлиана схватила ее пальто, висевшее тут же на спинке кресла, и бросила ей в лицо.
Барбара, ошарашенная, открыв рот от изумления, медленно поднялась.
— Ты не имеешь права распоряжаться здесь. Блейк… Блейк разрешил мне п-пожить у вас, п-пока не приду в себя.
— Он передумает, как только услышит, что ты сказала. А теперь, двигай!
— Ничего подобного! — злобно сверкнула глазами Барбара. — Я имею право остаться здесь. Это мой дом.
— Ты покинула его, когда вышла замуж, — ледяным тоном отрезала Юлиана. — А теперь я хозяйка в нем.
Барбара презрительно фыркнула.
— Ах ты маленькая сучка! Да ты всегда была для моего брата не чем иным, как любовницей. Твое брачное свидетельство — бумажка и совсем не свидетельствует, что ты ему нужна как жена. Ты просто узаконенная шлюха! Секс — единственное, что связывает Блейка с женщинами. Моя дорогая мамочка здорово накрутила его. А чего не успела она, мой любимый папочка доделал! Она истерично и даже как-то порочно расхохоталась. — А чтобы тебе до конца все стало ясно, хочешь знать кое-что об одной из многочисленных «леди» моего папочки, а? Усекаешь! Я ведь говорю о твоей любимой мамочке. Наша дорогая святоша кухарка! Юлиана, радость моя, не смотри на меня так, будто хочешь меня сожрать.
Или ты унаследовала аппетиты своей матушки? Яблочко от яблоньки… так говорят? Так что радуйся, что Блейк женился на тебе. Он всегда меня уверял, что женится только по расчету. Вот почему, узнав о разорении Блейкторпов, он отверг бедняжку Вирджинию. Но что он нашел в тебе?! — С презрением глядя на нее, Барбара стала надевать пальто. — Наверное, ностальгия по юности. А может, ты его устраиваешь в постели… в промежутке между его заморскими приключениями. Да, должно быть, так и есть. Найди его черную записную книжку. Там ты увидишь, кто сопровождает его в поездках. Ха, а дома ждет его верная Юлиана. Отлично устроился мой братец!
Юлиана поморщилась, проглотив подкатившую тошноту. У нее закружилась голова.
Не правда! Мама не могла спать с Мэтью Престоном. Я бы знала! Однако, как ни противься, ей вспомнился запах сигар у них дома, который она частенько ощущала, возвращаясь из школы. А ведь Мэтью Престон курил сигары…
Что касается слов Барбары насчет Блейка и других женщин…
Юлиана снова проглотила слюну и гордо подняла подбородок.
— Я не верю ничему, что ты здесь наговорила. Ты просто ревнивая, завистливая сука. Тебя настолько гложет ненависть ко мне, что ты без всякой жалость готова разрушить счастье своего брата. А мы действительно счастливы. И я не допущу, чтобы ты поломала нашу жизнь. Так и знай! Блейк говорил мне, что каждому воздается по его поступкам. Я не верила и, глупая, спорила с ним. Ты сама виновата в том, что произошло в твоем доме. Ты натворила, тебе и расхлебывать. Так что отправляйся-ка назад подобру-поздорову. А насчет Блейка не беспокойся — он любит меня и заботится обо мне. И хочешь верь, хочешь нет, но в наших отношениях нет расчета. А потому у него нет других женщин.
Барбара засмеялась.
— Серьезно?! Ну хорошо, тогда открой верхний ящик его тумбочки, тот, что у кровати. Там лежит та записная книжка. В ней-то как раз ты и увидишь весь список имен с телефонами в придачу. Может, тогда тебе станет ясно, что ты на самом деле значишь для Блейка. Советую это проделать перед сном. Думаю, это собьет с тебя спесь. И ты поймешь, что он относится к тебе так же, как мой отец к твоей ма…
Юлиана с размаху влепила ей пощечину, звук которой эхом разнесся по комнате. Или, может, это Барбара вскрикнула — она не поняла. Юлиана дрожала от обиды… ярости… ненависти… Барбаре повезло, что вовремя подоспел ее брат…
— Бога ради, что здесь происходит? — строго спросил он.
— Барбара уезжает. Сию минуту, — тяжело дыша, проговорила Юлиана. Так или нет? — обратилась она к Барбаре, стоявшей, испуганно вытаращив глаза. — И уж не вернется. Никогда!
Блейк повернулся к Барбаре — его взгляд был тяжелым и страшным.
— Не знаю, что ты сказала Юлиане, но если это то, о чем я думаю, я придушу тебя собственными руками.
У Барбары сначала забегали глаза, она испуганно отодвинулась от брата, но очень скоро пришла в себя и пошла в наступление.
— Что я сказала ей? Ты бы слышал ее речи! Обозвала меня сукой и вместо сочувствия предложила мне расхлебывать то, что я якобы натворила. Блейк, она грубая, нетесаная кухарка. Как ты мог жениться на ней! Ты ведь и без женитьбы мог все получить. Она ничем не лучше своей… — Она оборвала речь, поняв, что переборщила.
— У тебя всего пять секунд, чтобы убраться отсюда, — произнес Блейк низким, вселяющим ужас голосом. — Вон! Быстро! Иначе я не отвечаю за себя.
Барбара в панике перевела взгляд с одного на другого и, зарыдав, выскочила из комнаты. Они услышали звуки ее быстрых шагов по мраморной лестнице, потом грохот с силой захлопнутой двери.
— Юлиана, — глухо проговорил Блейк и притянул жену к себе.
Она дрожала и никак не могла сконцентрироваться. Голова шла кругом. Мама была любовницей его отца! И возможно, это повлияло на решение его матери покончить жизнь самоубийством. Боже… как ужасно…
— Я… я не знала, — зарыдала она. — Я ничего не знала…
— Успокойся, родная. Не надо. Все это в давнем прошлом, к сегодняшнему не имеет никакого отношения. Так что не стоит так переживать.
Юлиана вырвалась; слезы рекой бежали по ее щекам.
— Не переживать? Боже, как ты можешь так говорить? Моя мать виновница смерти твоей матери!
— Нет… — Блейк покачал головой. — Она даже не подозревала об их связи. Клянусь. Они все здорово скрывали. А я узнал совершенно случайно, когда однажды приехал из университета, не предупредив заранее, и столкнулся с отцом, спускавшимся по лестнице из вашей квартиры. Он был по пояс голый. Ты же понимаешь, не сложно догадаться… В принципе, я знал, что отец погуливал от матери.
Юлиана посмотрела на него глазами, полными слез.
— Это было в ту ночь, когда у меня был выпускной бал, да?
Блейк тяжело вздохнул и потупился.
— Да.
— О Боже… — Она прижала руки к груди. — Представляю, какое у тебя было к нему отвращение. Да и к моей матери!
— Нет, я всегда прекрасно относился к Лили. Но она была одинока и беззащитна. А он — обворожительным, самоуверенным красавцем. И она не смогла устоять перед ним. А что до моего отца… за что мне его презирать? Я понимал его. Мне уже задолго до этого случая было известно о его слабости к добрым, красивым и не слишком требовательным женщинам… таким, как твоя мать. Конечно, в тот момент я был сильно обескуражен. Каждый ребенок считает своего родителя безупречным. И если что случается, детский суд по-своему беспощаден. Но с годами до меня дошло, что моя матушка со своей ревностью и чувством собственничества, постоянными упреками и истериками сама толкнула его на это. От таких женщин, как моя мать, хочется бежать без оглядки. В отношениях с мужчинами они своими руками убивают все хорошее и доброе, сами того не ведая. Их любовь становится наказанием Господнем.