— В город хочешь податься? — обиделась та. — Ну да, там, таких как я, хоть пруд пруди, а у меня сытно и осень уже не за горами. Не передумаешь?
Гена не передумал, но в город не подался.
«Засвечусь я там, как пить дать, — подумал он и остался на селе.
— Слышь, Вась, а что у вас начальники делают? — спросил как-то Гена своего приятеля.
— А ничего не делают. Сидят в своих кабинетах и посылают всех на …
«Вот такая работа мне по душе», — размечтался практичный рептилоид.
— Паспорт тебе надо новый справить, — заметил его друг Василий, когда они оформляли трудодни у второго его друга — Феди, нового председателя. — Твой-то вместе с трактором утерян. Зараза, вот встречу я как-нибудь этого Макара и ноги ему пообломаю. Позарился, хрен собачий на чужое добро!
Долго слово сказывается, да быстро дело делается.
— Получите и распишитесь, — произнес вскоре Вася, смотавшись на пару часов в местную шарагу, изготавливающую визитки. — Вот тебе сразу два: отечественный и заморский.
— На хрена мне заморский? — спросил Гена, вертя в руках красные книжицы паспортов с крупными надписями «СССР» на обложках.
— Старые образцы, согласен, — виновато сказал ему друг, — но новые даже Гознак еще не напечатал. Бери, бери, — добавил он, видя, как его друг с сомнением вертит в руках иностранный паспорт. — Дурной, а вдруг за границу захочется? Сейчас все туда едут, особенно в Штаты. Бери, мне все равно его в нагрузку всучили.
За границу Гене совсем не хотелось, а тем более в Штаты, поскольку именно над ними помяли его звездолет. Поэтому, он разорвал заморский и затоптал обрывки в осеннюю грязь.
***
В Смирновке устаканилась осень. От трудодней его вскоре освободили. Дело в том, что собирая в мешки выкопанную трактором картошку, он так интенсивно работал своим хвостом, что засыпал соседние грядки.
— Да отрежь ты его на хрен, — советовали ему сердобольные сельчанки, — мешается же. Что за мода у вас в столице пошла. Сесть, не встать!
«Нет, хвост свой я точно не отрежу, — отвечал он им мысленно, — дорог он мне как память. И вообще».
И тогда Гена от тоски и праздности начал чинить всяческую деревенскую утварь. К работе руками он был привычен, да и похвалы осчастливленных сельчан даже рептилии по душе.
***
Дни бежали, бежали по окрестным деревням и слухи о чудесном мастере, поселившимся в соседней деревне. Бежали они, бежали, пока не добежали до райцентра.
— Гена, выходи, — раздался как-то взволнованный крик Васи под окном, — в сельсовет тебя требуют. Начальство из райцентра звонит.
— Хорошие кадры нам нужны, — сказал ему человек в трубке. — Слышал я, что ты и с людьми умеешь разговаривать, и руки у тебя торчат оттуда, откуда надо. Приезжай завтра к нам. Ровно в двенадцать будь в администрации.
«Будь так будь, — подумал он с воодушевлением. — Наверное, в начальники зовут».
И вот он сидит на деревянной скамейке в здании с серьезной вывеской — «Администрация» и заполняет анкету о приеме на работу.
С фамилией, именем и отчеством проблем не возникло: достал новенький паспорт и аккуратно переписал все как есть.
Но чем дальше, тем сложнее. Он надолго задумался над тем, как ему втиснуть в узкую и короткую графу «год рождения» одиннадцатизначное число.
— А ты пиши только последние две цифры, — помог ему детина в приемной. С синими татуировками по всем незакрытым футболкой и джинсами частям тела. Помолчал немного, разглядывая Гену, а затем спросил:
— Слышь, ты где такую пластику делал? Круто! В Москве, наверное, да? Дорого обошлась? Пиндосы, небось, технологию завезли, они могут. Вот бы тебя братве показать, закачаются. Натуральненько! Можно потрогать?
— Не стоит. Ты сам то, что здесь делаешь? — спросил Гена вежливо, не забывая вставлять в нужных местах междометия.
— Братки забашляли мне должность хлебную, вот и торчу здесь два часа как шпала.
В графе «национальность», Гена, недолго думая, написал «рептилоид», а в графе «место жительство» — «сарай на окраине села Смирновка». Подумал немного и дописал — «комфортабельный».
В графе «служба в армии» он поставил прочерк. Еще бы. Если бы он начал перечислять все места, планеты и галактики, где он когда-то служил наемником…«Да уж, лучше не заполнять», — трезвая мысль пришла вовремя.
За два часа, проведенные Геной в приемной, детина успел ему основательно надоесть. Хотя, при заполнении последней графы с текущей датой, Гена слегка замешкался.
— Забыл, братан? Случается. Пиши — 93, месяц сентябрь, число сам придумай какое-нибудь. Я вот не знаю, на кой оно мне. Знаю только, что понедельник, поскольку только по понедельникам у меня голова болит. Меня, кстати, Николай зовут. А для друзей я — Колян. Если что пойдет не так, обращайся.