– Ты чего – устал, я только разминаться начал. – После тренировки народ у Славки чуть не автографы брать собрался.
Мама Вера очень подружилась с Анной Александровной. Вчера они настоятельно порекомендовали мне прийти на прием к Анне Александровне. Я сначала ничего не поняла, а потом догадалась. Неужели я беременна? Юра в восторге. Сегодня моя беременность подтвердилась – пять недель! Юра, молодец, успел прибежать в поликлинику, правда, в рабочей одежде. Юра сначала с ребятами старые декорации убирал, а потом они школьный двор расчищали под каток. Анна Александровна сильно ругалась, что Юра в рабочей одежде в поликлинику зашел, а я просто рада видеть Юру, мне наплевать, как он одет. В самом приподнятом настроении мы поехали домой, в усадьбу. Мы вошли в прихожую, и я увидела, что приехала моя мама Люба. У Паганеля вид был надутый. Он всегда у него такой бывает, когда мама Люба начинает строить из себя светскую даму.
Папа Генерал недаром ругает меня за то, что я трусиха. Мне сразу стало страшно, что мама Люба не позволит мне выйти замуж за Юру. Мама Люба сделала интеллигентное лицо, поцеловала меня и поздоровалась за руку с мамой Верой и Анной Александровной:
– Наташа, что ты себе позволяешь, твой муж Владик в больнице, а ты за тридевять земель. Владик пожаловался мне, что ты ни разу его не навестила. Игорь Константинович звонил, говорил какую-то ерунду про развод. Тебе надо срочно ехать, налаживать отношения с мужем, хватит, отдохнула.
– Наташа никуда не поедет и к Владиславу никогда не вернется. Тебе надо с этим смириться, Люба. – Папа Паганель редко говорил так твердо, как сейчас.
Мама Люба даже не успела удивиться, так как позвонил охранник. Он спрашивал, можно ли впустить некого Владислава. Я схватилась за голову. Это была катастрофа:
– Мама, неужели ты дала адрес Владику?
– Почему я должна была скрывать от него, где находится его жена?
– Мама, что ты наделала? Зачем ты все испортила? – у меня на глазах появились злые слезы. В Сосновске все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
В прихожей появился Владислав, все Немчиновы еще раньше подтянулись в прихожую. Раньше я не замечала, как карикатурно выглядит Владислав. Все у него было с претензией на что-то. В общем, чучело чистой воды.
– Ну что, женушка, не ожидала, чего стоишь, собирайся, домой поедешь, а моему отцу скажешь, что дурой была, что от меня сбежала.
Я достаточно твердо ответила, что никуда не поеду и больше Влада своим мужем не считаю. Я видела, что Юра, мои братья и два папы готовы вмешаться, но пока ситуация вроде бы этого не требовала.
– Кому ты нужна, кошка драная, не пробросайся! Не стой, иди собирайся.
– Я, например, с удовольствием женюсь на Наташе, она – замечательный человек. – Юра не выдержал.
– Ты что, может, мне еще и изменять надумала? Так я тебя еще поучу. Видно, в прошлой раз тебе мало досталось. Соседи, сволочи, ментов вызвали.
– Что ты сказал, слизняк? Ты что, поднял руку на мою дочь?
На Владислава стал надвигаться папа Генерал. Владислав сделал шаг назад, а потом сделал страшное лицо и вытащил из кармана пистолет и направил его на папу. Я ахнула.
– Ты что, слизняк, меня, Героя России, пукалкой испугать хочешь? – голос у папы загремел на весь дом. Тут между папой и Владиком встала мама Вера.
– Осади, генерал! Аня, неси водки! Славка, займись!
Слава стоял вроде далеко от Владьки, но у него как-то поднялась нога, описала дугу и попала точно по руке Владислава. Пистолет отлетел довольно далеко. Анна Александровна вместе с Жан-Пьером побежали на кухню. Жан-Пьер принес поднос с хрустальной рюмкой и бутылку водки. Анна Александровна принесла граненый стакан, черный хлеб и соленый огурец. Мама Вера налила водку в стакан, до краев, и подала отцу. Он выпил, занюхал хлебом и откусил огурец. Всю эту процедуру он повторил еще раз и только после этого вроде пришел в себя.
– Пап, я родственничка мордой в снег минут на двадцать кину, пусть в себя придет. – Слава схватил Владьку за шиворот.
– Славка, не трогай его, он под кайфом, мог и стрельнуть, его в больницу надо, а то помрет. – Кирюша стал вызывать скорую помощь.