Виталий Петрович и Вадим, желая оградить меня от стресса, не рассказывали мне о многих нехороших вещах, творившихся в нашем городе. Я и не знала, что в нашей желтой газетенке периодически печатали статьи с клеветой на Юрку и Анну Александровну. Юрка на это, конечно, внимания не обращал, слава богу, делом был занят. Пантелей Иванович и Виталий Петрович держали руку на пульсе, но ничего не предпринимали. Ждали, что газета перейдет границы, принятые в приличном обществе, и ее можно будет благополучно прикрыть. Ждать пришлось недолго. В газете появилась статья, которая довела ситуацию до точки кипения. В желтухе опубликовали снимок, переделанный в фотошопе из фотографии нашего совещания с мымрой. На фотографии были видны я, Вадим и Юрка. В прилагаемой статье задавались вопросы, во-первых, чьего же ребенка я ношу, Вадима или Юрки, и во-вторых, могут ли пасть нравы в наших благородных семействах еще ниже.
Юрка собрал вещи и решил съезжать из имения в свою квартиру. Дурачок считал, что скомпрометировал меня. Никогда не видела Вадима в такой ярости, он даже кулаком по столу стукнул. В общем, Юрка никуда не уехал. И хорошо. Вечером приехала мымра, она ревела в три ручья и божилась, что никому не давала фотографию. Виталий Петрович заверил, что мы подозреваем ее в самую последнюю очередь. Скорее всего, фотографию кто-то скачал с Мишкиного планшета, который он всюду оставляет без присмотра. Виталий Петрович рассказал, что уже подготовил заявление в суд о защите чести и достоинства Юрки, Вадима, Анны Александровны и меня. Более того, через Батищева он уже связался с известным адвокатом, который дал согласие взяться за наше дело.
Судебное разбирательство состоялось достаточно быстро. Интерес к нему в городе был огромным. Дядя Гриша с друзьями заняли места в суде для наших соседей и учителей за два часа до начала слушания. Тетя Зина с подружками, естественно, сидела в первом ряду.
Всего вышло четырнадцать статей, порочащих нашу теплую компанию. Виталий Петрович считал разумным запросить по два миллиона рублей в качестве моральной компенсации за ложь, напечатанную в каждой статье. Суд постановил потребовать с ответчика по миллиону. Это, конечно, было существенно меньше, но тем не менее означало банкротство и закрытие газеты. Сразу после оглашения решения суда главный редактор, по словам тети Зины, совершенно зеленого цвета, выбежал из зала. Кто-то не удержался и свистнул.
Николай
В деле появился еще один фигурант. Пантелей уже сто раз посыпал себе голову пеплом за то, что забыл о Клюеве. Бизнес у дружка Недельского расположен в области, не в городе, поэтому Пантелею и дела до него не было. Судя по всему, Клюев та еще птица. Следаки рассказывают, что, как только на допросах бывших отцов города всплывает фамилия Клюев, фигуранты только что в обморок не падают. Компромат, не ходи к гадалке, у него хранится. Один подследственный проговорился. Оказывается, Недельский – это только руки, а вот Клюев – мозг. Пантелей зубами скрежещет. Одну гадину посадили, а вторая – на свободе, и черта лысого этого Клюева посадишь. Конечно, если есть бизнес, статья всегда найдется. Но Клюев не дурак, как только Недельского взяли, весь бизнес на сына переписал, а тот у него алкаш запойный. С него и взятки гладки. У меня в городе кореш есть, Петька Иволгин, божий человек. Сейчас бомжует, а планов у него… Манилов отдыхает. Главное, что после провала очередного прожекта Петька как радовался жизни, так и радуется. Так я Петьку уговорил вроде как попытаться на работу к Клюеву устроиться и просветить ситуацию изнутри. Естественно, гонорар я пообещал и аванс какой-никакой дал. Петька и без денег рад был за такое дело взяться, сразу себя Джеймсом Бондом вообразил. Пришлось промыть мозги, объяснить, что враг не дремлет, осторожность соблюдать надо. Петька оказался хитрее, чем я мог предположить. Работать ему, конечно, неохота, поэтому он прямиком направился в пивную, которая рядом с клюевской фабрикой расположена. Петька на мои деньги тамошним мужикам бутылку поставил. Так, слово за словом, мужики Петьке все про Клюева и порядки на фабрике доложили. Ну и жук этот Клюев, мать его. Оказывается, как только Недельского взяли, Клюев в срочном порядке стал на фабрике марафет наводить, рабочим-таджикам даже зарплату выплатил, а то они уж и забыли, когда последний раз деньги в руках держали. Всех, кто без документов, на родину отправил, явную антисанитарию убрать распорядился. Что Клюев там с бухгалтерией нахимичил, Петька, конечно, не узнал, не с тем контингентом общался. Следаки налоговые документы проверили, ни к чему не придерешься, все в шоколаде. Денег куры не клюют. На хлеб с маслом хватает, а когда и на икру, черную, конечно. Мне стало любопытно. Я взял тачку и прокатился до клюевского дома. Действительно, не дурак мужик. Дом большой, добротный, но без излишеств, позолота из каждой щели не прет. Явно мужик сильно выделяться не хочет. Жалко, проехал мимо дома быстро, многое не разглядел, тем более что у Клюева забор высокий. Ну я машину в переулке припарковал, а сам решил пешкодралом прогуляться. Авось что-нибудь интересное увижу. Зима, снег выпал, пришлось сделать вид, что поскользнулся, и упасть прямо напротив клюевского дома. Я присел в сугроб и стал ногу растирать и из ботинок снег вытряхивать, естественно, при этом я головой крутил и количество камер, что берегли покой моего подопечного, сосчитал. Не слабо! Видимо, есть чего и кого бояться. Мне кажется, что я меньше минуты просидел, как ко мне амбал подошел и предложил убираться. Я культурно ему объяснил, что уйду, как только снег из ботинок вытряхну, но амбал не внял. Начал назревать скандал, тут бегом прибежал второй амбал, клон первого, и начал интересоваться моим здоровьем. Мол, не нужна ли помощь. У первого амбала аж челюсть отвисла. Я поблагодарил, завязал шнурки от ботинок и счел разумным быстро ретироваться. Что хотел, я выяснил: в доме организована нешуточная охрана и кто-то меня узнал. Интересная информация.