Виталий Петрович
Поиски сокровищ, конечно, разогнали кровь в наших жилах. Не каждому человеку в жизни выпадает счастливый жребий найти клад. Никто не признавался, но мы все боялись, что за сто лет все наследие Немчиновых превратилось в труху. Я знал, что Немчиновы были очень богаты, но то, что я увидел в секретной комнате, превзошло все мои ожидания. Найденные сокровища поставили перед нами непростой вопрос: что с ними делать. Я твердо решил, что все личные вещи предков и их портреты должны остаться в нашей усадьбе. Остальное можно отдать в музей или еще куда-нибудь. Письменный стол и мебель, судя по мемуарам, стоявшую в кабинете моего прадеда, я решил перенести в свой кабинет. В последнее время я сильно сроднился с прадедом. У меня больше язык не поворачивается называть его старым графом или Леонидом Львовичем, только прадедом.
Мне досталась последняя папка с мемуарами, папка, относящаяся к парижской части жизни прадеда. Я читаю и вижу свои мысли и чувства. Прадед до конца жизни скорбел о погибших сыне и дочери, боль не оставляла его. И мое сердце не перестает разрываться от боли при мысли о моем погибшем сыне Серже. Прадед страшился за судьбу оставшегося в России Федора, за будущее своего среднего сына – моего деда и внука – моего отца. И во мне живет постоянный страх за Вадима, Мишеля, Валечку и будущих внуков. После приезда в Сосновск бессонными ночами я много думал, правильно ли я сделал, что не настоял на отъезде всей семьи в Париж, в наш спокойный, безопасный мир. Прочитав страницы мемуаров прадеда, наполненные тоской по Родине, я понял: наша судьба – судьба рода Немчиновых – навсегда связана с Россией. Перед кончиной прадед переписал в свои мемуары стихи И. Бунина, которые тронули меня до слез:
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной.
Срок настанет – Господь Сына Блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все – вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав,
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленам припав.
Валя
На семейном совете мы решили, что значительную часть найденных сокровищ мы передадим в музей. Юрка загорелся идеей подготовить целую экспозицию, посвященную Немчиновым. Ушат холодной воды вылил Пантелей Иванович. По его мнению, современное здание музея совершенно не приспособлено для демонстрации и хранения ценных вещей. Отсутствует оборудование, позволяющее поддерживать нужную температуру и влажность. Кроме того, нет надежной системы охраны экспонатов. Пантелей Иванович пообещал поставить вопрос перед губернатором о выделении субсидий на модернизацию и расширение музея, а пока суть да дело, предложил организовать сбор пожертвований. Естественно, что самые большие суммы были пожертвованы Немчиновыми, не остался в стороне и Анатоль Батищев. Вадим начал готовить проект модернизации музея, но довольно быстро передал работу своим коллегам из архитектурного бюро. Совершенно неожиданно Вадим получил заказ, который мог выполнить только он и который полностью его захватил.
Юрка не без основания решил, что мать Федора Полозкова, его прапрабабка, могла быть похоронена на монастырском кладбище там же, где и Соня Немчинова. Юрка решил, что надо искать могилу женщины, день смерти которой совпадает с днем рождения Федора. Самое удивительное, что Юрка действительно быстро нашел могилу Прасковьи Ивановны Полозковой. Леонид Львович не называл ее имени в своих мемуарах, мы знали только, что она происходила из обедневшего дворянского рода и была вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь преподаванием русской словесности. Помимо кладбища Юрка зашел и в монастырь. Он передал настоятелю монастыря копии монастырских фотографий, которые оказались в тайнике под подоконником. Юрка удивился, что настоятель очень заинтересовался фотографиями. Примерно через неделю от настоятеля поступила просьба к Юрке, Вадиму и Виталию Петровичу посетить его в монастыре. Я чувствовала себя неплохо, поэтому тоже составила компанию Немчиновым. К сожалению, я не знаю, какая иерархия существует в монастыре и какая должность как называется, но то, что на встрече с нами присутствовало все «руководство» монастыря, было очевидно. Мы узнали, что в прошлом монастырь пережил нелегкие времена. В послереволюционные годы было принято решение его закрыть. Все монастырское имущество должно было отойти молодой Советской республике. К счастью, монахи успели спрятать монастырские святыни и церковную утварь в тайниках, устроенных с помощью Леонида Львовича. К сожалению, после восстановления монастыря уже в наши дни найти ничего не удалось, так как почти всю братию в лихие годы расстреляли, и все секреты монахи унесли с собой на тот свет. Найденные у нас в доме фотографии, по мнению иерархов, могли указывать на местонахождение тайников. Самый главный они уже сумели найти, в нем оказалась чудотворная икона Святителя Николая, которой в прежние времена славился монастырь. В ближайшие дни крестным ходом икона будет перенесена на свое место в главный монастырский храм. Чудесное возвращение чудотворной иконы оказалось заметным событием в церковном мире, и наша семья получила благословение самого патриарха.