- Ааза, собака... - Тротби стиснул зубы и покачал головой.
- Твой приятель? - поинтересовалась Энна.
- Не думал, что он способен на такое... Мясистая тварь...
- О, месьор, - Гуччо с укоризной посмотрел на наследника и даже погрозил ему толстеньким пальчиком. - Баронет, конечно, тварь (без сомнения, весьма мясистая), но ты не можешь произносить вслух такие ужасные слова.
- Оставь, Гуччо, - поморщился Тротби, отходя от щели и садясь на пол спиной к стене.
Колобок засопел, завозился в своем углу, устраиваясь поудобнее. На хозяина он старался не смотреть, ухитрившись обидеться на него даже в такой момент.
... Железные воины переглядывались, угрожающе помахивали мечами, и все же отважились подойти лишь к подножию лестницы, на которой стоял хозяин дома.
А он разговаривал с ними, мило улыбаясь, и, кажется, вовсе не обращал внимания на их яростные выкрики и психоз жирного баронета.
- Дядя... - простонал Тротби. - Да что ж это такое...
Энне стало жарко. Она вопросительно посмотрела на месьора наследника, ибо его здесь почитала за военачальника. Он молчал. В тесном коридоре все трое едва дышали; по вискам Гуччо струился пот, а бледное лицо Тротби порозовело - Энна взглянула на обоих друзей с жалостью, поскольку сама была привычна к разным передрягам и могла просидеть в такой дыре хоть целую ночь, если нужно. Но её беспокоило другое: она совершенно запуталась в происходящем и теперь не могла понять, что же делать ей. Куда опять подевался Одинокий Путник? Что задумал Лансере? Почему бы им с Тротби и Гуччо не выскочить в зал и не обрушиться на железных воинов со всей той злостью, что накопилась в них всех за последнее время? Они же... Будто три таракана забились в щели... Нет, в планах Энны никогда не было ничего подобного...
- Что за странная игра, - шепотом возмутился наследник. - Дядя, уходи оттуда!
Словно услышав просьбу племянника, Лансере повернулся и пошел... Его спина, видимо, действовала на железных воинов не столь удручающе - они зарычали и побежали за ним, грохоча и звеня.
- Давай нападем на них сейчас же, - предложила Энна.
Военачальник Тротби неожиданно легко согласился.
Но только они приготовились распахнуть дверцу и выскочить в зал, как внезапный грохот заставил их замереть и снова прильнуть к щелям.
Сначала Энна подумала, что это упал один из железных воинов, но то, что она увидела в следующее мгновение, заставило её каменное сердце дрогнуть и свалиться к пяткам: разбив своим телом стекло входных дверей, в дом подобно урагану ворвался окровавленный, всклокоченный, с кривым агранским мечом наперевес Иеремия.
Он озирался словно буйнопомешанный, дико вращал глазами и негромко порыкивал. Никак не ожидала Энна увидать его здесь и в таком больном состоянии, а увидав, не выдержала, взревела, плечом выбила легкую дверцу и вылетела в зал, по дороге свалив парочку неповоротливых железных воинов.
И здесь её глазам предстало ещё более невероятное зрелище, чем разъяренный Иеремия. В полукруге стражников стоял... градоправитель Малена Шлом, некогда чуть было не отправивший её на тот свет!
Хищная радость вспыхнула в прекрасных Энниных глазах. Она врезала ногой в лицо одному железному воину, и, пока он падал, отняла у него меч. Не заметив, что за её спиной уже началась драка - Тротби и Гуччо выбежали следом за ней и тут же сцепились с врагами, а Иеремия уже успел зарубить самого баронета Аазу Шаб-Бина, неосмотрительно подошедшего к нему со своими претензиями слишком близко, - юная воительница бросилась прямо к Шлому, надеясь по-быстрому перерезать ему глотку, а уж потом заняться остальными.
Узнав в рыжеволосой демонице свою судьбу, Шлом окаменел. Она была всего в пяти шагах от него, когда он очнулся, завизжал и пинками вытолкал перед собою железных воинов.
Сейчас Энне пришлось туго. В отличие от тех солдат, которых они с Одиноким Путником встретили в лесу, эти не обольщались прелестной девичьей внешностью, а сразу начали драться всерьез. Их огромные тяжелые мечи пока только чудом не задевали её. Девушка билась молча, яростно, уже не вспоминая про Шлома, а желая только не пасть в самом начале боя, не успев убить хотя бы одного противника.
Железные воины постепенно теснили её к стене. Вот точный удар выбил из левой руки её кинжал, и сразу острие вражеского клинка чиркнуло по лбу юной воительницы. Кровь тонкой и быстрой струйкой потекла по её лицу, заливая глаз, капая на белый шелк рубашки. Стиснув зубы, Энна рванулась вперед. Меч её взлетел над головами стражников и с силой опустился. Со стоном повалился тот, кому удалось ранить Энну, и почти сразу за ним рухнул как подкошенный тот, что лишил её кинжала.
- Я здесь, госпожа! - девушка обернулась на миг, пораженная этим полузнакомым голосом, раздавшимся за её плечом, и узрила старого слугу, коего Тротби назвал Алоизом - это он ночью встретил её у дверей и провел к комнате Лансере.
В руках старик держал огромную секиру; в глазах его полыхали молнии, а брови были грозно сдвинуты к переносице. Он размахнулся и одним ударом снес две головы - шлемы слетели с них и покатились по полу.
Пятого сразила сама Энна, вонзив клинок прямо в его открытый рот. За его спиной она с удовольствием обнаружила притаившегося Шлома, подняла меч и, не обращая никакого внимания на его визг, исполненный печали, разрубила ему голову точно пополам...
Наконец и шестой железный воин упал, сбив с ног вполне ещё целого своего товарища. Старик Алоиз улыбнулся Энне. Вдвоем они неплохо поработали.
Краем глаза она ещё раньше заметила Иеремию, что старался пробиться к ней сквозь сплошную железную стену, ощетинившуюся длинными острыми мечами.
Тротби и Гуччо девушка не видела: наверное, они были в центре той лязгающей, хрипящей кучи, что шевелилась словно муравейник посреди зала.
А сверху, с правой и с левой лестниц, в зал бежали вооруженные слуги. Как и говорил Тротби, их было чуть больше десятка, но на лицах их ясно читалась решимость победить или умереть здесь, в этом доме.
Юная воительница осмотрелась. Бой угасал. Слуги, налетевшие вихрем на врагов, расчистили путь Иеремии, и теперь он воссоединился с Тротби и маленьким рыцарем. Груды мертвого железа покрыли мраморный пол зала. Остывая, Энна прошлась вдоль стены, разыскивая свой кинжал. Старик Алоиз поспешил на помощь к своим.
В пылу битвы девушка совсем забыла про Одинокого Путника. Сейчас мысль о нем пронзила её больнее удара клинка. Она ещё раз оглядела зал. Здесь точно не было её друга, как не было и Лансере Бада. Ужасная догадка озарила вдруг туман в голове Энны: они там, наверху, вдвоем сражаются с железными воинами! Только вдвоем!..
Они вихрем взлетела на второй этаж, перескочив несколько трупов и стараясь не наступить в лужи крови, пробежала по коридору и, не доходя до комнаты Лансере, услышала шум битвы где-то справа. Не раздумывая, Энна ногой распахнула дверь и тотчас увидела просторный, немногим меньше нижнего, зал.
Одинокий Путник и Лансере действительно дрались со стражниками только вдвоем. Они подпирали своими спинами дальнюю стену, их клинки летали как молнии, а нестройные ряды железных воинов угрюмо надвигались на них, стремясь, по всей видимости, не столько зарубить противников, сколько раздавить их массой.
Воинственная Энна не могла не восхититься, обнаружив на полу зала не менее двух десятков поверженных врагов. Она весело улыбнулась и приветственно помахала ручкой своему другу. Он ответил ей той же милой улыбкой, одновременно вонзая клинок в горло ближайшему воину.
- Эй! - сказала девушка, поднимая меч. - Идите ко мне!
Задний ряд стражников развернулся к ней. Лансере и Шон, вздохнув свободнее, отлепили спины от стены и парой ударов скосили сразу четверых.
Теперь их осталось трое против десятка. Для таких опытных бойцов как Лансере, Одинокий Путник и Энна это было сущим пустяком. Воины падали, друзья, переступая через их тела, постепенно сходились к середине зала.