Приветливая улыбка на добродушном лице Шона стала шире. Девушка взглянула на него с недовольством, но ничего не сказала.
Всадник на мощном кауром жеребце подлетел к ним, остановился в трех шагах и властно спросил:
- Кто такие?
- А ты кто такой? - выступила вперед Энна, которая не выносила, когда с ней говорили таким тоном.
Всадник в раздражении тряхнул головой. Железные воины за его спиной одновременно положили ладони на эфесы своих мечей.
- Я - командор Лобл, капитан стражи города Нилама, - все же ответил он. - А это - мои люди.
- И тот? - Энна кивнула на человека в темном.
Железные воины наполовину вытащили мечи из ножен. Лобл, гарцуя на коротконогом кауром, нахмурился, засопел, усиленно соображая, как достойно ответить этой нахальной девчонке. Так ничего и не придумав, он махнул рукой и гаркнул:
- А ну, прочь с дороги!
- Как бы не так! - Энна шагнула к нему, но тут сильная рука ухватила её за полу куртки.
- Погоди, - с прежней улыбкой сказал Шон, отодвигая спутницу в сторону и вставая на её место. - Чудесный день, господин, не правда ли?
- Не желаю говорить с тобой, смерд, - высокомерно заявил командор.
- Такое ясное небо, - продолжал Шон. - А что за милый ветерок? А солнышко?
Командор задумался. Ему тоже нравилось солнышко, и нравился легкий ветерок, но обсуждать свои чувства с кем попало он не собирался.
- Какой неприятный бродяга, - вполголоса пожаловался он железным воинам, вынимая меч и приставляя его к груди Шона.
Тотчас лязгнула сталь и четыре клинка сверкнули в солнечных лучах. На миг лишь Энна встретилась с мрачными глазами человека в темном, затем молниеносным движением выхватила свой кинжал и яростно бросилась на командора.
Глава 4
Лобл оказался искусным бойцом. Лишь с третьего удара Энне удалось скинуть его с седла. Командор грохнулся на спину и засучил ногами, пытаясь подняться - в этот момент в своих тяжелых железных доспехах он был похож на огромную черепаху, выброшенную в песок штормовой волной.
Но и валяясь в прошлогодних листьях командор сумел ответить на выпады юной воительницы. Она кидалась на него как разъяренная кошка, то с левой стороны, то с правой; Лобл отбивался, в душе негодуя, а вслух рыча и плюясь в эту рыжую фурию, насколько мог доплюнуть. В один момент ему удалось достать её мечом - всего лишь укол в колено, но даже от такого пустяка она просто взбесилась.
Взвыв, ударом ноги она сбила с него шлем и теперь целила свой клинок в голову противника. Лобл вертелся и пинался, однако демоница едва не срезала ему ухо, потом с маху рассекла кольчугу, и, наконец, вонзила острие в грудь. Командор жалобно всхлипнул, вздрогнул и затих.
Пока Энна расправлялась с Лоблом, Шон сражался с остальными. Короткий меч лихо и легко летал в воздухе, обрушиваясь на шлемы и наплечники. Четверо воинов, ошеломленные гибелью своего капитана от рук какой-то наглой девчонки, не столько нападали, сколько защищались. Громыхая железом, они прыгали перед Одиноким Путником, отчаянно, но бестолково размахивая оружием. А он словно играл с ними. С той же милой улыбкою на устах он ловко отражал удары, успевая при этом весело подмигивать человеку в темном, который наблюдал за ходом битвы издалека.
Энна, покончив с командором, повернулась к спутнику. Нежное лицо её раскраснелось, серые глаза сверкали, окровавленный кинжал дрожал в тонкой руке. Она подняла с земли меч Лобла, с места одним ударом разбила им шлем ближайшего воина, и тот с воплем упал, зажимая рукой в железной перчатке зияющую рану над виском.
С этого мига Шон перестал шутить. Улыбка на его лице превратилась в ухмылку; движения стали резкими, сильными и точными. Плечом оттолкнув Энну, он сделал два шага вперед, оказавшись в кольце противников. Три воина в смятении попытались отступить, вдруг ясно ощутив невероятную мощь своего случайного врага, однако меч Шона уже настиг одного из них. Без звука стражник повалился на край дороги, где стояла Энна и с изумлением взирала на схватку. Вот Шон ушел от страшного удара тяжелого тимитского меча, всего лишь отклонив голову; вот он ногой выбил кинжал из руки железного воина и на лету подхватил его; вот рванулся вперед, вонзив клинки точно в щели между воротом кольчуги и кожаной пряжкой шлема... Захрипев, стражники одновременно рухнули на колени. Глаза их выкатились, а на губах появились пузыри розовой пены. Шон пожал плечами и отошел.
- Похоже, ты умеешь драться, - небрежно сказала Энна. На самом деле она была поражена и восхищена безмерно, хотя ни за что не собиралась в этом признаваться.
Шон не смотрел на нее, и ничего не отвечал. Присев у дороги, подальше от мертвых воинов, он старательно выдергивал из земли пучки мягкой травы и с гримасой отвращения вытирал кровь с клинка.
- Послушай, Одинокий Путник... - снова начала Энна, намереваясь все же узнать у него, где он учился искусству боя и кто был его учитель.
Продолжить она не успела. Одинокий Путник вдруг резко повернулся к ней (на сей раз глаза его сверкали истинным гневом) и раздраженно сказал:
- Зачем ты затеяла это? Мы могли пройти мимо, и тогда все остались бы живы!
- Я затеяла? - рассердилась девушка. - Это Лобл!.. Он же чуть не проткнул тебя мечом!
- Наплевать мне на Лобла! Ты, сварливая как все девицы, принялась с ним спорить!
- Что?.. - Энна задохнулась от возмущения. Веснушки на её тонком благородном носу вспыхнули ярче искр. - Ты сравнил меня с другими девицами? Меня?
- Неужели тебя не учили правилам общежития? Мирное сосуществование людей с людьми и людей с природой - вот основа жизни! - зло говорил Шон, словно не слыша её. - А ты - ты сумеешь поссориться даже с младенцем!
Девушка опешила; в серых глазах блеснули слезы, но уже в следующий миг гнев исказил её прекрасные черты и она угрожающе приподняла длинный меч командора, с которого ещё стекала кровь железного воина. Шон покачал головой и отвернулся.
Одним богам известно, чем могла закончиться ссора юной воительницы и её спутника, если б в этот момент не подал голос человек в темном.
- Полно, друзья мои, - насмешливо сказал он, подъезжая ближе. - Не стоит браниться из-за гибели пятерых ублюдков.
- А сам ты кто? - хмуро спросила девушка, опуская клинок. В душе она была очень рада тому, что не пришлось драться с Одиноким Путником. Он нравился ей, хотя и оказался ничем не лучше других мужчин.
- Я - Тротас Анжелиас Бад. Проще - Тротби.
- Что мне имя твое! Скажи: какого ты роду? Отчего одет иначе, нежели Лобл и его люди? Почему не стал сражаться с нами?
- Слишком много вопросов сразу, - сказал Тротби. - Я отвечу тебе позже - по дороге.
- А куда ты едешь?
- Прежде ехал в Иссантию, но теперь направление моего пути изменилось. Я возвращаюсь в Нилам.
- Зачем?
Он улыбнулся, оставив её вопрос без ответа.
- Я назвал вам свое имя, теперь назовитесь вы.
- Я - Энна, а он - Одинокий Путник.
- Одинокий Путник? - Тротби обернулся и с уважением посмотрел на Шона. - Я слышал о тебе. Говорят, ты отважен и силен...
- Это правда, - гордо ответила за друга Энна, конечно, уже позабыв обиду. - Он может разбить в одиночку целое войско! Ты сам видел, как легко он расправился с железными воинами командора.
Тротби взглянул на пять трупов и темную от крови дорогу. Стервятники с хриплым карканьем уже слетались на пир. Один из них укусил каурого жеребца, и тот, заржав от возмущения, ударил наглую птицу копытом. Стервятник завалился на бок, истошно вопя и хлопая крыльями. Странная мысль овладела Тротби...
- Меня зовут Шон, - Одинокий Путник встал, убрал клинок в ножны. Да, я неплохо владею мечом и копьем, но с целым войском вряд ли справлюсь.
- Я тебе помогу, - великодушно пообещала Энна.