Что касается России, то Церковь утверждает, что российский народ должен в заданной системе координат определяться не как западный, а как православный. Но это означает, отметим, не категорический отказ от либерализма, а требование смещения баланса в пользу традиционных ценностей и общественных механизмов (в смысле дореволюционной традиции).
Митрополит Кирилл (а именно он является главным идеологическим генератором в Патриархии[8]) всегда использует дипломатичные формулировки, но воспринимает ситуацию как критическую и требующую срочных действий:
Ныне совершающийся в мировом масштабе процесс утверждения либеральных ценностей как якобы венчающих многовековую историю развития человеческой цивилизации представляет собой сегодня даже большую опасность, чем некогда коммунистический атеизм[9].
А вот как формулирует сам Патриарх:
И до, и после 11 сентября зло обнаруживало два своих вектора, направленных на завоевание мира: либеральный и фундаменталистский. Навязывание «универсальной формулы счастья» всем народам может обернуться разрушительными последствиями… Поэтому современное международное общежительство надо созидать с учетом разных политико-культурных традиций[10].
Здесь остается только отметить, что описанная версия «православного антиглобализма» является очень умеренным вариантом фундаменталистского антиглобализма, набирающегося силу внутри РПЦ[11]. Но связь между двумя этими явлениями существует, как нам представляется, лишь на уровне общих мировоззренческих тенденций.
На международном уровне концепция Церкви соответствует теории «многополярного мира». И первые «официальные» статьи были опубликованы в период господства доктрины Примакова. Но Церковь не отступила от своего и после путинского «поворота на Запад» после 11 сентября, так что речь идет отнюдь не о конъюнктурных заявлениях.
Внутри страны концепция Церкви должна вести к оформлению некоего специального статуса Церкви и/или православной религии, как определяющего для «российской цивилизации». Патриархия, впрочем, не считает это сугубо российской особенностью:
В качестве гарантии сосуществования различных мировоззрений в пределах ЕС необходимо в будущем конституционном договоре о ЕС уравновесить свободу отдельного индивида свободой культурно-религиозных общин, которые имеют право на отстаивание своей целостности и сохранение ценностей, на которых основывается их существование, с помощью демократических средств.
… Законодательство, которое закрепляет только право граждан на религиозную свободу, по сути создает условия «дикой конкуренции» между конфессиями. Совместно мы должны создать такие условия, при которых демократические свободы индивида, в том числе его право на религиозное самоопределение, не нарушали бы права национальных общностей сохранять целостность, верность своим традициям, общественной этике, религии. Особенно это важно при подходе к регулированию деятельности псевдорелигиозных, деструктивных и экстремистских движений, а также при обнаружении фактов злоупотреблений религиозной свободой со стороны традиционных конфессий, порой ведущих экспансию в различных регионах Европы, что угрожает общественному спокойствию и порядку.
Это говорится в заявлении ОВЦС применительно к процессу европейской интеграции (там есть и еще ряд интересных рецептов для Европы)[12]. Но предопределяет и те требования, с которыми Церковь выступает в отношениях с российским государством.
Церковь исходит из упомянутой выше концепции групповых прав («прав общностей»). Группы, как и всегда у сторонников групповых прав, определяются не в порядке формального самозаявления, а по некоторым более или менее произвольным признакам. В случае определения такой группы, как «православные», используются не оценки численности реальных прихожан, то есть членов религиозных общин, а данные опросов, в которых от 50 до 80 % граждан в некотором смысле (как правило, в культурном) относят себя к православным, и общее понятие «исторически православных», к каковым относят всех представителей этносов, ранее исповедовавших в большинстве своем православие.
В «Основах социальной концепции» содержится сильная теоретическая посылка:
Когда нация, гражданская или этническая, является полностью или по преимуществу моноконфессиональным православным сообществом, она в некотором смысле может восприниматься как единая община веры – православный народ.
Остается вопрос, можно ли считать граждан России моноконфессиональным сообществом. На протяжении 90-х годов деятели Патриархии этим термином не пользовались и соглашались с официальным определением России как страны многоконфессиональной. Сейчас ситуация изменилась, и митр. Кирилл завершает «социологический силлогизм»:
Мы должны вообще забыть этот расхожий термин: многоконфессиональная страна: Россия – это православная страна с национальными и религиозными меньшинствами[13].
Что отличает «православную страну» от всякой иной, пока отчетливо не сформулировано. Видимо, как раз сейчас происходит некоторый сдвиг в позиции Патриархии. Но характерный признак можно уловить в словах заместителя митр. Кирилла по ОВЦС – протоиерея Всеволода Чаплина:
В том, что г-н Стерлигов высказывается за православие как за национальную идею, нет ничего удивительного, ведь 80% населения нашей страны относит себя к православным верующим. Православие доказало, что на протяжении веков оно объединяло людей. Я считаю, что православие как национальная идея не затронет интересы верующих других конфессий[14].
Прот. Всеволод, конечно, знает Германа Стерлигова – предпринимателя (от биржи «Алиса» в перестроечные годы до нынешнего бизнеса на элитных гробах[15]) и маргинального националиста – и полагает, что он – «серьезный человек, знающий основы православной веры и поступающий соответственно этим знаниям», с мнением которого стоит согласиться.
О конкретных шагах по превращению православия в национальную идею (что само по себе выглядит как редукция религии к идеологии) речь пойдет далее, но чтобы достичь реальных успехов на этом поприще, нужно заручиться формальным содействием государства. Формы такого содействия могут быть разнообразными.
На протяжении 90-х годов Патриархия отвергала идею формального сращивания с государством (как бы оно ни называлось – симфонией или огосударствлением), отвергает и сейчас.
С другой стороны, всегда в епископате РПЦ были противники такой позиции, причем не рядовые:
Симфония государства и Церкви в наше время возможна. Даже если будет во главе государства не царь, а светский, но верующий человек, христианин[16].
Или даже так:
Мне думается, что пора бы уже политикам смириться, и, поняв, что ничего путного у Вас не получается, попросить Всероссийского Отца нашего Святейшего Патриарха, чтобы он, Патриарх, возглавил страну нашу, управлял ею на основах православных, на основах Божиих, чтобы все подчинились его воле и были у него в послушании и помогали ему[17].
Самым высокопоставленным церковным деятелем, высказывавшимся в таком плане, стал митрополит Мефодий (Немцов). На конференции «Роль Православной Церкви в создании и развитии Российского государства», состоявшейся 10-11 декабря 2001 г. (организаторами выступали, кроме Патриархии, Администрация Президента, Институт российской истории РАН и другие солидные учреждения), митр. Мефодий рассуждал о том, что российское гражданское общество, в отличие от западного, должно основываться не на индивидуализме, а на нравственном единении, и это требует особой роли Церкви, которую он предложил определить в соответствии с решениями Поместного Собора РПЦ 1917-1918 годов[18]. Тогда эти решения существенно отделяли Церковь от государства в сравнении с положением, сложившимся в поздней Российской Империи, но для современного общества они звучат довольно радикально (цитируем выборочно):
8
Хороший анализ его мировоззрения и общей позиции Церкви см.: Костюк Константин. Три портрета//Континент. 2002. № 113.
9
Митрополит Кирилл. Филермская икона Божией Матери и современные вызовы христианству//Сообщение ОВЦС. 2001. 17 декабря (http://www.russian-orthodox-church.org.ru/nr112171.htm).
11
Этой теме посвящена статья, которая должна выйти весной 2003 года: Верховский А.М. Радикальный православный антиглобализм//Социальное согласие и толерантность в современном мире. Выпуск 3. О правом экстремизме на современном этапе / Под. ред. Дадиани Л.Я. М.: Институт социологии РАН, 2003.
12
Заявление в связи с работой конвента «Будущее Европы» //Сообщение ОВЦС. 2002. 7 октября (http://www.russian-orthodox-church.org.ru/nr210074.htm).
13
Митрополит Кирилл: «Россия – православная, а не „многоконфессиональная“ страна //Радонеж. 2002. № 8.
14
Российские протестанты обеспокоены высказываниями Германа Стерлигова // Newsru. 2002. 14 августа (http://www.newsru.com/religy/14Aug2002/sterligov_protest_ortho_print.html).
15
Многие видели, хотя бы по телевизору, рекламу Стерлигова: «Вы поместитесь в наши гробики без диеты и аэробики».
16
Архиепископ Курский и Рыльский Иувеналий: «Симфония государства и церкви возможна…»//Русь державная. 1999. № 6 (61).
17
Митрополит Гедеон: Просто вам нужны голоса верующих…//Русский православный патриот. 1999. № 1 (http://www.rusk.ru/Press/Patr/99/Patr1_9/patr1_5.htm).
18
Митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий. Роль Православной Церкви в формировании гражданского самосознания на современном историческом этапе Российской государственности//Русская линия. 2001. 15 декабря (http://www.rusk.ru/News/01/12/new15_12a2.htm).