– Выходит, ко мне приписали вот этот экземпляр? – принцесса свысока оглядела дроу. Алакдаэр понял: она сейчас будет мстить ему за то, что помешал её побегу. – Это он от злости так почернел? Или просто не успел принять ванну? А волосы от страха поседели?
Ректор и все присутствующие опешили от таких бестактности и хамства со стороны будущей королевы, но оказалось, что она далеко не исчерпала свой лимит гадостей:
– И с глазами что? Фиолетовый и голубой! Один от папы, а другой от мамы? – она трагически вздохнула. – Как же ему, наверное, тяжело живётся, такому разноглазому...
Магическая ручка в руке Алакдаэра с треском закончила своё существование. Магические чернила испарились с пальцев дроу синим облачком с серебристыми искорками, будто прощальный салют. Только с кем было прощание?! С ручкой или... с принцессой?
«Ал, спокойно!!!» – ментальный призыв ректора почти оглушил тёмного декана, но в то же время помог взять себя в руки.
Аркент’тар испепелил остатки многострадальной ручки и расслабил сжавшуюся в кулак руку. Все справедливо ждали взрыва, но тёмный эльф вышел вперёд и спокойно, слишком уж спокойно проговорил:
– Всё для вас, принцесса. Чтобы на фоне меня вы смотрелись ещё более сиятельно.
– Льстец, – отмахнулась Эвилина. – Но господин ректор, не могли бы вы пересмотреть своё решение? Мне ведь придётся постоянно быть в его обществе, а он такой, такой...
– На данный момент это для вас лучший вариант, ваше высочество, – с каменным лицом проговорил профессор Брангард. Остальные присутствующие затаили дыхание и не вмешивались в разговор, ибо кому охота попасть под горячую руку или на остриё не в меру язвительного язычка?!
– Не уверена, – усомнилась принцесса.
– А я уверен в том, что вы теперь не её королевское высочество, а просто адептка Лина Мастэрс. Потому извольте соответствовать своему временному статусу! – в голосе дроу прорезались стальные нотки. – А именно: никому не хамить, не смотреть на других свысока, не ввязываться в неприятности. Иначе вам очень тяжело здесь придётся: адепты вас не примут. Я уже не говорю о преподавателях: они ведь не знают, кто вы на самом деле, а потому относиться будут, как и ко всем остальным. И мы тоже, чтобы не вызывать подозрений.
Эвилина скисла:
– Обрадовали, нечего сказать.
– Вы знали, на что шли, адептка, – Ал был неумолим.
– На что меня заставили пойти! – парировала она.
– Пусть так. Но если вы собираетесь когда-нибудь, пусть даже в самом отдалённом будущем, править этой страной, то должны понимать, что есть такое понятие как «надо»! – Алакдаэр сделал несколько шагов вперёд и теперь нависал над принцессой как ангел справедливости. – Все мы прекрасно понимаем, что своим хамским поведением вы надеетесь заставить нас отказаться от вашей опеки и вынудить отца вернуть вас во дворец. Но, к сожалению, ваше высочество очень сильно ошибается. Хотите вы того или нет, сейчас вам нужно подчиниться воле отца. И постараться не осложнять жизнь ни себе, ни нам – людям и нелюдям, которые за вас отвечают! – жёстко сказал он.
«Так держать, Ал!» – ректор ментально одобрил отповедь Тёмного.
– Это мы ещё посмотрим! – принцесса от досады топнула ногой. – Отец вернёт меня во дворец. Я не собираюсь прозябать в этой дыре!
– Ваше высочество... – попытался образумить Эвилину Второй советник. Первый, почему-то, просто молчал и, кажется, даже наслаждался развернувшимися словесными баталиями.
– Как только вы закончите академию, мы с радостью передадим вас в заботливые руки его величества. Пока речь идёт хотя бы об одном семестре, – тёмный декан взял на себя роль переговорщика, не позволяя Гелиосу вставить и слова.
Принцесса это поняла и с надеждой посмотрела на главу академии:
– А вы что скажете, господин ректор? Ваш подчинённый нарушает субординацию и самовольно принимает решения! Почему же вы ничего не говорите?
Гелиос постарался удержать серьёзное выражение лица:
– Потому что я полностью согласен с архимагистром Аркент’таром. Теперь за вас отвечает он, значит, и переговоры вести тоже ему.
– Да вы... – Эвилина от возмущения едва дар речи не потеряла, – вы все сговорились! Я не потерплю такого отношения!
– Мы тоже! – глаза дроу угрожающе сверкнули красным.