Подпись Н. Ефремов.
После этого письма Андрей получил допуск в Центральный государственный архив Азербайджанской ССР. Правда, занимался он архивными раскопками недолго. Рутинная служебная текучка не позволяла ему надолго отлучаться от училищных забот, да и, честно говоря, быстро надоело Андрею рыться в старых бумагах. Его тянуло больше к «живому» железу. Поэтому он как-то незаметно отошел от поиска истины со сгущенным бензином, полностью переключившись на эксперименты в области ракетных двигателей.
И все же одно неоспоримое приобретение в архивных поисках он для себя сделал — он стал трепетно относиться к науке историографии, которая требует огромного терпения и системности в работе. Вот уж где действительно, как писал Владимир Маяковский «в грамм добыча, в год труды…»
Прошли годы. Не стало Николая Ивановича Ефремова. Не стало пионеров энтузиастов ракетного дела. Тех, кто своими трудами, прозорливостью и могучей интуицией создавал кладезь научных разработок и заделов, кто на многие десятилетия вперед обеспечил неоспоримый мировой авторитет советской ракетно-космической науки.
Не осталась втуне и идея сгущенного горючего. Было создано самостоятельное научное направление — гибридные ракетные двигатели. А вот вопрос об авторстве бакинского сгущенного бензина так и не прояснился до конца — «ленивы мы и не любопытны»…
6
В конце сентября Андрей получил официальное приглашение принять участие в четырнадцатом астронавтическом конгрессе. Он доложил об этом начальнику кафедры. Тот удивился, попросил представить все полученные документы и объяснить, каким образом он попал в список участников.
На следующий день Андрей положил на стол начальника кафедры фирменный бланк приглашения, программу и список участников, подробно рассказал о январской встрече в мемориальном музее космонавтики и о предложении, полученном от начальника музея принять участие в этом конгрессе. Ренат Константинович все внимательно выслушал, ещё внимательнее всё прочитал и надолго задумался. Ситуация для него была не обычная. В таких случаях он, не желая рисковать, советовался с вышестоящим начальством.
— Н-да! — после долгой паузы произнес Пятница, — в неловкое положение вы меня, однако, поставили.
— Что ж тут неловкого? — удивился Платонов. — Все доклады открытые, насколько я знаю, в заседаниях будут участвовать студенты старших курсов Бакинских вузов. Конгресс проводится впервые в Советском Союзе и именно в Баку. Иметь такую возможность и не принять участия— это же смешно!
— Это вам смешно, — жестко отреагировал начальник кафедры, — а вот мне совсем не до веселья. Вы посмотрите на состав участников: американцы, французы, западные немцы. Почти вся планета! Участие в таких мероприятиях заранее согласовывается с вышестоящим командованием. На это должно быть специальное разрешение соответствующих органов. Вы что, не знаете порядка? Ставите меня в известность, когда ничего изменить нельзя.
На полированной лысой голове Пятницы проступила испарина.
— Вы, что и оргвзнос уже заплатили?
Андрей утвердительно кивнул.
— Это уже совсем плохо. Значит, во всех бумагах конгресса вы значитесь официальным участником. И вот эти списки, — он кивнул на красочно оформленный проспект, — уже ушли почти во все страны мира!
— Ну и что в этом страшного?! — пожал плечами Платонов. — В состав советской делегации входят ученые с мировым именем из организаций куда более закрытых, чем училище и ничего.
— Не забывайте, Андрей Семенович, — кто вы. Ваш интерес к истории ракетной техники заслуживает похвалы. Но как офицер вы должны твердо знать, что по уставу на всякое действие, выходящее за рамки служебных обязанностей, вам необходимо сначала получить разрешение у командования, и только уж потом всё остальное. Тем более, когда дело касается незапланированных контактов с иностранцами.
— Я всё это прекрасно знаю, — сказал Платонов. — Но, во-первых, я не буду выступать ни с докладом, ни с сообщением, и вообще не буду принимать участие в дискуссиях и круглых столах. Поэтому, о каких контактах может идти речь? Во— вторых, я не буду участвовать ни в экскурсиях, хотя это очень интересно, ни на заключительном банкете участников. Пришел. Послушал и ушел. Вот все мои контакты.
— Ошибаетесь, дорогой коллега, — мягко возразил начальник кафедры, — и всё упрощаете. Вы не будете «светиться», но за вами будут наблюдать. Да и вообще мало ли какие могут возникнуть ситуации! — многозначительно произнес Пятница и подвел итог неприятному разговору, так: — Я доложу руководству. Пусть оно принимает решение. Если спросят моё мнение, то я вас поддержу. Конечно, такой конгресс бывает нечасто и если есть возможность, то поучаствовать в нем стоит, но, — Пятница многозначительно поднял палец, — в рамках уставов и соответствующих инструкций. Вы же со своей стороны, до принятия решения никаких действий не проявляете. Поняли меня?!