Они проходили мимо киосков с ювелирными украшениями, часами, бейсболками.
– Посмотрим, – сказала Кэй. – Что бы стал носить одиннадцатилетний мальчик? – Она остановилась перед «Холлистером», «Аберкромби и Фитч». – Нравятся эти магазины?
– Не знаю, – ответил Деминь. В «Аберкромби и Фитч» на пляже резвились картонные подростки: смеялись девушки в бикини с выгоревшими на солнце волосами и держали доски для серфинга парни с мускулистыми торсами. Мать покупала ему одежду на Фордем-роуд – им с Майклом доставались рубашки одного фасона, только разных размеров и цветов.
– Смотри, – Кэй показала на картонные фигуры. – От такой улыбки, наверно, лицу больно. – Она оголила зубы и приняла ту же позу, что и одна из девочек в бикини, подбросив ногу, подняв руки. Деминь смотрел на нее, не зная, смеяться ему или нет.
«Брюки карго». «Шорты для мальчиков». «Классика для подростков». «Чинос», «Поло», «Худи». Кэй выбирала какую-то одежду, и Деминь говорил: «Ладно». В примерочной он снял зеленые шорты и серую футболку, кепку «Янкис», которую подарил Леон. У Майкла были такие же шорты, только синего цвета, и полосатая версия серой футболки. Скучает ли по нему Майкл или рад, что теперь вся кровать досталась ему? Может быть, звонил из Китая Леон. Если Вивиан переехала, мама уже никак не сможет с ней связаться, чтобы передать Деминю, где ее искать.
Он со стучащим сердцем застегнул брюки карго. Посмотрел в зеркало и почувствовал себя странно, бесформенно.
– Можешь выйти и показаться? – Кэй окинула его взглядом. – Нравятся? Подходят?
– Ага.
– Ну, хочешь такие? И эти рубашки, наверно, тоже?
– Ладно.
Кэй дала кассиру какую-то бумажку и сказала, что это талон на одежду для приемных детей.
– Мы их не принимаем, – сказала женщина. – Обратитесь в «Волмарт» или «Таргет».
– А, – Кэй рассмеялась. – Это ничего. – Она убрала бумажку обратно в сумочку и достала кредитку. Расписавшись на чеке, сложив рубашки и штаны в сумку, она спросила Деминя:
– Нужно что-нибудь еще?
Деминя озадачил ее вопрос.
– Может, кроссовки? – наконец сказал он. Кэй вскинула руку ко лбу.
– Ну что ты, Кэй, приди в себя. Обувь, как я могла забыть про обувь? Босым в школу не пойдешь, директор Честер не одобрит.
В «Этлетс Фут» Деминь выбрал самые дорогие «найки» на полке – с пухлыми языками и красно-черными полосками. Кэй передала кредитку и расписалась. Что еще она может ему купить – мотоцикл, компьютер? Они прогулялись наверх, в фуд-корт. Кэй несла сумки с одеждой, Деминь – обувную коробку с новенькими кроссовками. Они вместе съели тарелку картошки фри с сыром. Он слизывал горячий желтый соус из впадин каждой картофелины. Это называлось «волнистая нарезка».
– Ты ходил в торговые центры в Нью-Йорке? – Кожа Кэй порозовела, может быть, из-за горячей картошки. Деминь смотрел на семьи за другими столиками, на прогуливающиеся рука об руку пожилые пары, на подростков, отсчитывающих мелочь и наливающих себе газировку.
– Почему я здесь?
Кэй взяла картофелину.
– Потому что… в нашей семье есть место для ребенка. А тебе нужна была семья. – Она розовела на глазах. – Нервничаешь из-за школы?
– Не очень.
За ближайшим столиком сидела мама с двумя мальчиками его возраста – оба были рыхлыми переростками, даже их зубы казались большими, и оба старательно уничтожали пиццу. Он случайно встретился глазами с одним мальчиком, и тот бросил взгляд на брата и хихикнул. Их мать уставилась на Кэй и Деминя так, будто они стояли на улице с голыми попами.
Он схватил еще картошку и попытался не обращать внимания на семью за соседним столиком. Ему хотелось полюбить смех Кэй – это взрывающееся крещендо – и то, как легко она ему все покупала.
Она продолжала говорить.
– Знаю, в школе страшно быть новеньким. Когда я училась в седьмом классе, моя семья переехала всего через два города, но школа была новой, и мне казалось, что это конец света, буквально, что на этом для меня всё кончится. Не то чтобы я обожала старую школу, вовсе нет, но я боялась, что будет еще хуже. Но знаешь что? Я завела друзей. Что само по себе казалось чудом. В смысле, я была очень необщительным ребенком, книжным червем в очках. Я настолько обожала читать, что сидела с книжкой ночь напролет, а потом засыпала на уроках. Даже на переменах читала. Как можешь представить, популярности мне это не прибавило. Но у тебя всё будет хорошо, Дэниэл. У тебя всё будет замечательно.