Пролог
Еще одна удачная ночь. Толстобокая луна, звезды серебряной россыпью сверкают в ясном небе, лес, озерцо, свободный пляж – красота! Сбегать из под бдительной опеки вожатых Павлу было не впервой, благо за четырнадцать лет жизни уже можно обучиться азам скрытного проникновения. Пока остальные «товарищи по несчастью» тихо сопели в своих кроватях (ну или кушали дешевый алкоголь вместе с сердобольными вожатыми, кому что больше нравилось), он и Ленка сбегали подальше от всей этой толпы.
У этих мест есть одна замечательная особенность – практически весь лагерь петлял между обширными полосами деревьев, и при желании можно было скрыться от чьего-нибудь любопытного взора, просто зайдя за очередной такой зигзаг. И пляж был не исключением.
Расстелив полотенце на нагретом за день песке, Паша почесал стриженую под «ежика» тыкву. Опять опаздывает. Но он, естественно, как джентльмен, вежливо подождет милую даму. Ну что же, пионер ко всему готов: мобильник под рукой, пачка крепких в кармане шорт… Твою мать, жигу где-то посеял! Что теперь, трением огонь добывать? Или кремнием? Ах, ладно, к чертям. Распутываем наушники, законопачиваемся и ожидаем прихода милой гостьи.
Пусть пока в голове гудит Фрэнк Синатра, можно спокойно позалипать в ночное небо. Все же, как она не похожа на остальных. С самого детского сада вместе, даже если верить матери, Паша и Лена даже появились на свет в одном роддоме. И каждый день он ходил с ней под ручку. Тогда даже речи не шло ни о каких чувствах, просто два малообщительных ребенка нашли себе более-менее приличную кампанию, подальше от всякого рода возмутителей спокойствия. Друзья у них, конечно, были, но все же основную часть времени они проводили вместе.
Из-за леса вышла Лена, озаряемая ярким лунным светом, словно плывущий по озеру белый лебедь направлялась к нему. Ее волосы развевались на ветру, тонкие ножки плавно скользили по песку, не оставляя следов. Она села рядом, обхватив руками коленки, и молча смотрела на улыбающийся небесный диск, словно подмигивающий юным влюбленным.
- Солнце вышло из-за ели… - глубокомысленно произнес Паша.
- Да ладно тебе, всего двадцать минут, - ответила Лена. – Там вожатые за стенкой сосутся, не пройти – не проехать.
- Любовь нечаянно нагрянет, когда тебе совсем…
- Воешь на луну? – захихикала она. Он любил петь, особенно ночью, особенно под гитару, на которой так и не научился играть. – Ихтиандр, пошли купаться?
- Только смелым покоряются моря, - заключил парень. Он не мог оторваться от ее сияющих голубых глаз. Хотелось прижаться к ней и не отпускать до самого рассвета. И неважно что скажут вожатые или недоразвитые сверстники. Взросление – это не только ценный мех в неожиданных местах, но и умения наслаждаться жизнью. – Не имею возможности возразить, вы меня самым нечестным образом поработили!
- Льсте-е-ец!
Сорвав с себя одежду Лена бросила ее на полотенце и с радостным визгом понеслась навстречу серебристой озерной глади. Пашка на секунду опешил, но быстро оправился и принялся стягивать шмотки, как назло оделся он более основательно: кроссовки, носки, футболка, шорты… ну и так далее.
Вода хорошенько прогрелось за все те знойные дни, что ребята пробыли в лагере, и заплыв до буйков оказался на редкость приятным. Они непринужденно плескались, ныряли, хватали друг друга за ноги, смеялись, будто и нет никакого лагеря, и нет никакого расписания и каких-то там надсмотрщиков. Весь мир – здесь, людей – всего двое, все это – их владения, пусть только ночью.
Наплававшись всласть, они направились к берегу. Повалились на песок в сладостной истоме, прижались разгоряченными телами и слились в страстном поцелуе…
Все словно в первый раз, только намного лучше. Когда они были еще детьми, Ленка, еще тогда маленькая хитрая лиса с золотыми косичками, учила Павла целоваться. По-детски неумело, наивно, смеясь, но по-настоящему, все как у взрослых. Ни для кого не было секретом, что у них уже тогда они испытывали друг к другу теплые чувства. Но всем было откровенно до лампочки, чем занимались малолетние отшельники. Даже их родители смотрели на это как на нечто само собой разумеющееся, не придавая этому особого значения. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не страдало в одиночестве.
Потом, ближе к годам к двенадцати, когда мальчики и девочки уже начинают замечать, что, оказывается, в противоположном поле есть нечто неуловимо приятное, за Леночкой начали бегать юные ухажеры, причем в завидных для одноклассниц количествах. Как-то само по себе забылось, что она странная, необщительная, можно даже сказать, изгой. В ход шло все: цветочки, конфетки, приглашения на праздники, в кино и прочие уловки ранневозрастного романтизма.