***
- Ну что, Мурат Альбертович? Как она?
- Трудно сказать, Дмитрий Михайлович. Позвоночник цел, кости тоже в порядке, дыхание ровное. Многочисленные ушибы, но можно сказать, что ей еще повезло, все-таки не на матрас приземлилась.
- Сотрясение мозга? Контузия?
- Не исключаю. Пока она не очнется я мало что…
- Просыпается.
Девочка медленно раскрыла глаза. Боль. Везде. Голова. Тошнит.
- Девушка, вы меня слышите?
Кто это? Столько людей, все куда-то бегут. Почему все такое ватное? Как же тошнит…
- Девушка, посмотрите на меня!
Что он говорит… Чего ему надо?
- Девушка, вы меня слышите? – Теперь второй, в белом халате. Ему тоже что-то нужно. Зачем? Уйдите… - Так, в травматологию ее, живо.
- Там все забито.
- Быстро! – кричал через плечо мужчина в белом халате. - Не хватало еще одного трупа в моей больнице!
Вновь сознание улетучилось из головы. Эта мерзкая качка, кто-то трогал ее, перетаскивал с места на место. И ни одного знакомого лица. Что-то пробирается через горло, холодное… Кажется, ее все-таки вывернуло.
Второй раз она очнулась лежа на жесткой больничной кровати. Мир вновь обрел краски, но с каждым ударом сердца расплывался в мутном водовороте. Хотелось встать, руки не слушались ее.
Лена оказалась в больничной палате. Вокруг лежали другие, такие же – перевязанные, неподвижные, кто-то закован в жесткий гипсовый панцирь. Тусклый свет пробивался сквозь прозрачные шторы. Все застыло в жуткой, неестественной неподвижности. Точно дурное фото.
Сквозь вату в голове прорывался тихий гул, едва различимый, но назойливый до зубной боли. Он шел, казалось, ото всюду, не давая шанса сосредоточиться.
Иногда Лене удавалось пробиться через упругую стену. Она начинала вспоминать. Каждая мысль отдавалась глухой болью в перебинтованной голове, стремясь вырваться куда-то наружу. Папа… Мама… Их здесь нет… Где-то еще…
Паша!
Сотни раскаленных мечей пронзили мозг. И реальность нахлынула на нее всей своей неподъемной тяжестью. ПАПА!!! МАМА!!! ПАША!!! ОНИ ОСТАЛИСЬ ТАМ!!! ОНИ… НЕЕЕТ!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
Слезы сами собой потекли из глаз. Ей было больно, так больно… Мало кому по силам такая ноша… Боль была везде, в руках, ногах, в голове, в самой душе. Этот мерзкий демон глодал девушку изнутри. Она вся, без остатка, была в его власти, этого подлого черта, что рвет все сущее в ней своими когтями и пережевывает мысли в пасти, полной гнилых зубов.
В один момент земля ушла, улетела, вырвалась из-под ее кровати. Она не запомнила, как это было в первый раз, но сейчас… это сейчас.