Он был настолько поглощен плавкой, что не видел, когда подошел Рассветов, и только после резкого окрика обернулся, сдвинув брови.
— Что у вас тут творится? Извольте объяснить! — потребовал Рассветов.
— Некогда. После выпуска, — бросил Терновой и дал команду вторично замерить температуру. То, что покажет сейчас стрелка прибора, волновало его куда больше, чем разнос, который собирался учинять ему Рассветов.
И тот понял это. Отложив разговор до более удобного момента, он посторонился, давая дорогу рабочим, и тут увидел Савельева. Директор, видимо, пришел другой дорогой.
— Полная анархия в цехе, — раздраженно сказал ему Рассветов. Было ведь запрещено варить опытную плавку. А у них свои собственные законы: что хотят, то и делают.
— Что, плавка уже забракована? — перебил Савельев.
— Нет еще. Похоже даже, что ему удастся дать номерную марку. Но не в этом дело. Кто просил мастера Тернового лично распоряжаться?
— Видимо, он не мог иначе — я так это понимаю. Вы подумайте: молодой человек берет весь риск на себя. Значит, не легкомыслие толкает его. А посмотрите, как он руководит плавкой!
— Ему следовало бы оставаться сталеваром, — фыркнул Рассветов.
— Вы шутите, Виталий Павлович? — настороженно повернулся к нему Савельев, и Рассветов понял, что далеко зашел.
— Конечно, шучу. Но меня удивляет другое, Григорий Михайлович, почему вы так покровительствуете этим авантюрам? Уже второй месяц мы не можем быть уверены, дадим сегодня номерную сталь или нет. Такое напряжение нервов не оправдывается получаемыми результатами.
— Но ведь факт остается фактом: флокены почти исчезли.
— В известной степени вы правы. Но какова опасность увеличения других пороков? Вам известно, что в номерных сталях появились крупные неметаллические включения. Они, естественно, связаны с методом легирования в ковше, который практикует Виноградов. И мы рискуем оказаться в очень неприятном положении.
— Волков бояться — в лес не ходить.
— А во имя чего нам затевать все это? Чтобы доцент Виноградов написал новый труд?
— Пусть пишет. А мы внедрим его открытие на заводе. Отменим замедленное охлаждение, сократим срок выполнения заказов, — сказал Савельев, щуря глаза то ли от яркого света, то ли от желания подразнить своего заместителя.
— Наши инструкции обеспечивают выпуск металла достаточно высокого качества. И если бы тот же Терновой прилагал для их неукоснительного выполнения такое же рвение, как и для этих опытов, не понадобилось бы звать на помощь варягов.
— Н-да… Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет — пророк его… — без всякой видимой связи с предыдущим сказал Савельев.
Рассветова больно стегнула эта шутливая фраза. Он ее отлично понял. От ненависти стало трудно дышать, он чуть не скрипнул зубами. Но он не ушел, а продолжал стоять, потому что и Савельев не ушел, а направился к Виноградову.
— Дмитрий Алексеевич, — услышал он доносящийся словно издалека голос директора, — не забыли? Завтра в пять собираем технический совет. Будем слушать ваше сообщение о ходе опытных плавок.
Виноградов согласно наклонил голову. В это время к ним подошел Терновой и коротко доложил:
— Все в порядке. Плавка готова к выпуску, химический анализ нормальный, температура тоже.
Виноградов без слов пожал руку Терновому. И сразу спало напряжение, все задвигались, заговорили, послышался смех, а вертевшийся неподалеку Баталов восхищенно воскликнул:
— За шесть часов двадцать минут плавку дал! Эх, Александр Николаевич, и что ты из сталеваров ушел?!
Он хотел было похлопать Тернового по плечу, но встретил такой взгляд, что разом изменил намерение и без надобности поправил головной убор.
— Трудно работать по новой технологии? — спросил Савельев у Виктора.
Тот, счастливый, гордый, ответил независимым басом:
— Кому, может, и трудно, а мы и не такое освоим.
Уловив знак мастера, дал команду «на выпуск». Эта минута вознаградила его за все волнения.
Лучики смешливых морщинок сбежались к глазам Савельева.
— Орел? — кивнул он в сторону Виктора, обращаясь к Терновому.
— Толковый парень. Только учить надо.
— Я слышал, вы сами взялись за обучение новой технологии?
— Что я могу один сделать? Просто разъясняю, чтобы им понятна цель была.
— А вам-то самим она понятна? — не удержался от подковырки Рассветов.