Толстая тетрадь Тернового, куда он заносил наблюдения над плавками, сначала быстро разбухла. Но уже вторая тетрадь: стала заполняться гораздо медленнее. Ему было непонятно все, что творилось. Средств нет — вот был наиболее ясный ответ. А в полученных результатах трудно было разобраться самому. Можно было бы написать Виноградову или Марине, но он боялся оказаться неучем в их глазах.
…Однажды, поднявшись на рабочую площадку до начала смены, Терновой споткнулся о толстый черный шнур. «Разбросали, неряхи», — недовольно подумал он, но в глаза сейчас же бросились расставленные на высоких треногах аппараты и прожекторы. Тут на него налетел Виктор, ожидавший неподалеку.
— Идите скорее, Александр Николаевич, только вас ждут!
— Кто ждет? Куда идти?
— Да киносъемка же, для журнала!
Только сейчас Олесь заметил, что цех по-парадному прибран, а у Виктора из-под спецовки, нарочно немного распахнутой, выглядывал белый воротничок и яркий галстук, что пышный чуб его обильно смочен и закручен в симметричные кудряшки под кепкой с синими очками.
— Ты по этой причине и вырядился? — хмуро спросил он.
— Хм… — смущенно тронул галстук Виктор. — Это ж культура.
— Вот что, «культура»! Иди и приведи себя в рабочий вид. Что-то я не представляю, как ты при галстучке будешь орудовать у печи. А попадешь на пленку — того хуже. Кто поверит, что сталь в белых перчатках варят? Ну, иди же, до гудка успеешь, — подтолкнул он Виктора.
Тот повиновался крайне неохотно. И хотя воротничок уже превратился в подобие липкого пластыря на шее, ему казалось, что теперь без воротничка уже и вид будет не тот.
— И что, ей-богу, парню шага ступить не даешь? Ровно наседка над цыпленком, — заметил Баталов.
— Вам же добра хочу. Зачем из работы балаган устраивать? — сурово возразил Терновой и направился в операторную.
— Куда ты, Александр Николаевич? — окликнул его Баталов. — Ты вон куда иди, видишь, машинки крутят, сниматься надо.
— С какой радости мне-то сниматься? — сдвинул брови Терновой.
— А как же? Не слыхал разве? Всю вашу бригаду снимают. Как борцов за новую технику…
— Что? — не поверил своим ушам Терновой и крупно зашагал туда, где расторопные люди двигали свои треножники с глазастыми аппаратами и белый свет вспыхивающих юпитеров побеждал жаркое сияние печей. Там он заменил несколько человек из бригады и Женю Савельеву.
Он тронул ее за рукав.
— Объясните хоть вы, что здесь происходит?
— Собираются снимать для кинохроники, — весело сказала она.
— Содружество науки и техники, популяризация достижений передовой мысли!
— Какая ерунда! — не сдержал раздражения Терновой. — Да где же здесь наука? С какой стати сниматься нам? Сейчас я это выясню!
И он быстро направился к ближайшему телефону, чтобы позвонить Шелестовой, но тут же увидел Татьяну Ивановну. Она шла, грозно нахмурив брови и сунув руки в карманы синего халата с таким видом, словно прятала крепко сжатые кулаки.
— Что тут делается? — резко спросила она Тернового.
— Я как раз хотел у вас спросить. По-моему, нужно протестовать. Виноградова здесь нет, а он истинный творец нового метода, и нечего притворяться, будто его никогда не было.
Назревал крупный скандал. Баталов побежал за Ройтманом, кинооператоры сердились за задержку, тут началась приемка печей новой сменой. На площадку поднялся величественный в своем белом кителе Рассветов. К нему тотчас же подошла Татьяна Ивановна, и директор завода вошел в цех в то самое время, когда она говорила громко, на всю площадку:
— Нечего нам подтасовывать факты! Никто этого не позволит. Я от имени парткома заявляю, что не допущу такого безобразия!..
И получилось так, что на пленку попал один Валентин. Рассветов кое-как спас положение и свой престиж: он вкратце рассказал о предложении инженера Миронова, о выгодах, которое оно дает производству, поразил цифрами неискушенных в технике кинорепортеров, и они решили дать небольшой рассказ о том, как растут на производстве молодые специалисты и как они двигают вперед науку. И сюжет и объект были привлекательными. Валентина сняли и в лаборатории, где его усадили за стол, заваленный папками, собранными со всех столов, и в литейном пролете цеха, где он руководил засыпкой серебристо-серого порошка в изложницы, записали отработанный диалог его с Баталовым и даже сняли разрезы слитков, где явственно было видно, что пустота в верхней части почти исчезла. А в дикторский текст вставили фразу о плодотворной работе коллектива завода над освоением новой технологии выплавки сталей.