Я стиснул зубы, отвернувшись от Двора Солярии, и сосредоточившись на сражении внизу, метнул ледяное копье в нимфу, которая приближалась к одному из наших воинов, пятясь назад по булыжникам у его ног.
Нимфа закричала в агонии, когда мой лед пронзил ее грудь, и воительница воспользовалась своим шансом в тот момент, когда ее сила ослабла, пронзив ее сердце деревянным колом и развеяв его в пепел на ветру.
Лай трех адских гончих привлек мое внимание к востоку, и, оглянувшись я увидел Джеральдин, выбегающую из переулка в облике Цербера, рядом с ней был маленький мальчик, а за ней бесчисленное количество Фейри, мчалось в бой, поскольку многие жители города, откликнулись на призыв войны.
Я торжествующе завопил, протягивая к ним руки и отбрасывая ближайших нимф в сторону приливной волной, которая сильно ударила их, разбросав по площади.
Звук бьющегося стекла заставил меня обернуться, и мои глаза расширились от тревоги, когда Калеба сбросили с верхнего этажа небоскреба, его возмущенный крик заставил мое сердце в панике сжаться.
Я бросился к нему, магия воздуха ударила мне в спину, прежде чем заключить его в свои объятия и остановить падение.
— Спасибо, — сказал он, не удостоив меня взглядом, и по всей длине его рук, пробежали языки пламени, когда его взгляд снова устремился на верхний этаж здания. — Они направляются на крышу. Генерал МакРиди собирается вывезти их отсюда в своей форме Мантикоры, если ему это удастся.
— С моей мачехой? — спросил я, желая получить подтверждение, и Калеб кивнул.
— Эллис тоже.
Я стиснул зубы при упоминании имени моей сестры, а затем призвал еще больше ветра в наши спины, подбрасывая нас в воздух, так, как будто мы были выпущены из рогатки, целясь прямо на крышу.
Я заметил их, когда они выскочили из выхода перед нами, генерал рвал на себе одежду, превращаясь в форму Мантикоры, чудовищного льва с кожистыми крыльями и смертоносным хвостом скорпиона.
Мои ботинки заскользили по крыше, когда мы приземлились и я схватил Калеба за руку, не сказав ни слова. Его сила разлилась по моим венам со всей бесконечной силой земли и разрушительной бурей огня. Я черпнул из этого источника силы и вскинул свободную руку к небу, вокруг нас сомкнулся купол воздушной, в то время как моя мачеха и сводная сестра бросились к Мантикоре и попытались запрыгнуть ему на спину.
— Ни за что, — прорычал я, заставив их всех остановится, когда они заметили нас, моя мачеха зашипела, когда ее переливающаяся зеленая чешуя покрыла ее кожу, выглядывая из-под воротника ее тесного делового костюма, который она носила.
— Я все гадала, когда же я снова увижу своего нечистокровного пасынка, — прорычала она, магия потрескивала на кончиках ее пальцев, вода и огонь шипели, когда они встречаясь и смешиваясь. Ее выбрали невестой моего отца не без причины. Линда была из второй самой могущественной семьи Сирен в королевстве, и ее магия сама по себе была грозной. Но она все равно не имела ничего общего, с Небесной Наследницей.
— В отличие от тебя, я не боюсь быть кем-то другим, кроме себя, — ответил я, отпуская руку Калеба, и оставляя наш щит на месте, захватив всех троих в плен. Эта битва не закончится тем, что кто-то испугается и убежит. Либо будет кровопролитие, либо ничего.
— Сюда, кис-кис, кис-кис, — поддразнил Калеб, начиная отходить влево от меня, привлекая к себе пристальный взгляд Мантикоры, огромного крылатого льва, который с рычанием проглотил наживку и двинулся в его сторону. — Хочешь поиграть в кошки-мышки?
Мантикора зарычала, подняв свой острый хвост за спину, ядовитые стрелы которые он сдержал, могли парализовать Фейри за считанные секунды. Он мог метать дротики в мгновение ока, но это мало что значило, когда его противником был вампир.
Звук начавшейся битвы привлек мое внимание, но я заставил себя игнорировать их, сосредоточив внимание на своем противнике и веря, что Калеб сам выиграет битву.
Линда схватила Эллис за руку, ее полный ненависти взгляд был устремлен на меня, пока она призывала еще больше силы, а я посмотрел на сестру, когда ее неуверенные глаза встретились с моими.
— Ты веришь во все это, Эллис? — спросил я ее, протягивая свои дары, чтобы попытаться почувствовать ее эмоции. Мы никогда не были близки. Сука, сжимавшая ее руку, позаботилась об этом, с момента ее рождения. Я помнил тот день, когда спешил навестить свою маленькую сестренку, которая только что родилась и меня охватывало волнение при мысли о том, что у меня есть кто-то, с кем можно играть и кого можно любить, как никого другого.