У Вити Горячева не было ни отца, ни матери. Жил он с братом, который работал на заводе токарем и слыл лучшим стахановцем. Немудреное хозяйство братьев вела старая соседка по дому — тетя Глаша. Она приходила по утрам, покупала продукты, готовила обед, стирала белье.
— Ох, и соскучился я без тебя за твою болезнь! — признался Витька, когда мальчики вместе шли домой из школы. — И новостей столько…
Витька взволнованно спешил сообщить другу накопившиеся интересные новости. Сейчас его беспокоил белый Юрин голубь, прозванный ими за свой цвет «голубем мира». В последнее время турман начал залетать слишком далеко от дома, а вчера пропадал целый день.
— Это его кто-нибудь заманивает к себе, — выразил свое беспокойство Витька.
Была и еще одна волнующая новость. В этом году заводскую футбольную команду «Ракета», в которой играл старший брат Витьки, допустили к розыгрышу первенства РСФСР.
— Петя правым краем играет, — захлебываясь от волнения и счастья, сообщил Витька. — Знаешь что? Мне пришла одна мысль в голову. Пошли сразу к нам, у нас пообедаем, потом позанимаемся и с Петей на тренировку пойдем.
— Только маме нужно сказать, а то беспокоиться будет, — согласился Юра.
Забежав домой и получив разрешение матери, Юра отправился к товарищу. Витька жил в поселке, выстроенном заводом, на котором работал его старший брат. Маленький домик, обнесенный изгородью, весь утопал в зелени и цветах. С расписными наличниками окон и высоким крыльцом, он выглядел нарядным и веселым, как и все остальные домики в поселке.
— Только тише, — предупредил Витька, открывая своим ключом дверь. — Петя, наверно, занимается. Готовится в заочный институт. Осенью будет сдавать экзамены.
Мальчики вошли в полутемную прихожую и заглянули в комнату. Петя спал. Вытянувшись во весь рост на диване, он казался большим и сильным. Ветер проникавший в раскрытое окно, шевелил светлые волосы, спускавшиеся на крутой лоб, и шелестел страничками упавшей на пол книги.
— Отдыхает. У него сегодня выходной. Пусть поспит! — Витька прикрыл окно и подобрал с пола книгу. — Видишь, и форму приготовил, — шепнул он, кивая на бутсы и майку, лежавшие на стуле. — Пошли обедать.
Обед был уже готов. Витька вытащил из духовки две кастрюли и расставил тарелки.
— Ешь, — покровительственно сказал он, щедро наливая в тарелки дымящийся душистый суп.
— Эту Пете оставим. Он любит поджаристые, — рассуждал Витька, после супа распределяя котлеты.
Пообедав, друзья перемыли под краном тарелки, сложив их стопкой на столе. Витька осмотрел кухню и удовлетворенно тряхнул головой.
— У нас с ним дежурство по очереди, — пояснил он. — Не любит беспорядка!
Проходя на цыпочках мимо спящего брата, Витька остановился и, немного подумав, забрал со стула майку и бутсы.
— А то чего доброго удерет один, — лукаво подмигнул он Юре.
Мальчики тихо прошли в соседнюю комнату, служившую братьям спальней, и, прикрыв дверь, сели за стол.
— Еще посмотрим, кто лучше напишет контрольную! — говорил Витька.
— Давай с углов начнем. И потом — уговор! — не спеши, а то ничего не пойму.
Друзья склонились над учебником. Юра понимал хорошо и Витька про себя торжествовал. Изредка он прерывал объяснения и прислушивался.
— Спит еще…
Мальчики и не подозревали, что Петр уже проснулся и стоял у закрытой двери, прислушиваясь к их разговору. В узкую щель между створками ему было видно разгоряченное круглое лицо братишки со вздернутым носом и стриженый черный затылок Юры.
— А ты не части, а то не пойму. Давай повторим еще раз, — слышал Петр немного робкий и приглушенный голос Юры.
— Занимаются! — еле слышно проговорил Петр, с довольным видом отходя от двери.
Считая себя ответственным за каждый шаг младшего братишки, Петр строго следил за его поведением не только в школе и дома, но и на улице. Дружбой брата с черноглазым, немного медлительным, тихим и рассудительным Юрой он был доволен.
— Вот жуки! И бутсы утащили, — добродушно посмеивался он про себя. — Ну, подождите! Проучу я вас, — прошептал он, услышав, как в соседней комнате задвигали стульями.
Одним прыжком Петр очутился за шкафом и притаился. В следующую минуту он едва удержался, чтобы громко не рассмеяться. Витька, открыв двери и вытянув шею, словно гусь, изумленно таращил круглые глаза на пустой диван. В каждой руке он держал по ботинку.
Юра, склонив набок голову и прижимая бережно руками к груди майку, с молчаливым удивлением переступал с ноги на ногу.