— Тронулись, Ночка! — проговорил Санёк, на ходу зацепляя пряжку изрезанного ремня за край плетенки. Чтобы не резало ладонь, он обернул конец ремня размокшей и потерявшей форму фуражкой. С грибами пришлось распроститься…
В лесу совсем стемнело. За несколько минут деревья и кустарники окончательно потеряли очертания, потянуло холодком. Над головой начали робко загораться светлые глазки звезд. Лес наполнился ночными звуками, таинственными, пугающими… Где-то сбоку раздался стон… потом писк. Около ног зашелестела трава и что-то с шумом метнулось в сторону. Вдали послышался протяжный вой. Санёк задрожал. Ночка беспокойно завозилась на плетушке.
Волки!
Тяжелая волокушка цеплялась краями за мелкий кустарник, тащила за собой сухой валежник и ветки. Чтобы подбодрить себя, Санёк начал разговаривать с Ночкой.
— Лежишь? Лежи, лежи. Выберемся. Тропка приведет. Только бы на север не уйти, а то в болото попадем.
Ночка в ответ пофыркивала и шевелилась. Внезапно над головой зашумело, раздалось громкое хлопанье, а вслед за этим лес огласился диким хохотом. Выронив из рук ремень, Санёк бросился ничком на землю. Ночка захрапела и забилась. Хохот продолжался долго; он то переходил в стоны, то сменялся свистом; и вдруг снова раздавался дикий, страшный хохот. Испуганный Санёк лежал неподвижно на тропинке, уткнувшись лицом в холодную, мокрую траву. Наконец, сразу все стихло. Лишь над головой тревожно шелестели ветки потревоженных деревьев да рядом слышалось громкое всхрапывание Ночки. Санёк приподнялся, прислушался.
— У, дьявол! Напугал! — погрозил он в темноту кулаком. — Это же филин! Не спится ему, горластому. Ишь, по ночам шатается. Не бойся! — Санёк погладил Ночку по вздрагивающей спине и, перекинув за плечо ремень, вновь зашагал вперед.
Тропинка стала шире. Плетушка скользила легче и не задевала за кусты.
— Видно, к бору идем, — обрадовался Санёк. — Теперь доберемся до дому! К лугам выйдем, а там уже не страшно!
Санёк не ошибся. Через несколько десятков шагов, над головой тихо зашелестели высокие вершины сосен, а под ногами начали попадаться колючие шишки. Мальчик с нетерпением вглядывался в темноту: — «Скорей бы!» Санёк остановился и поправил ремень.
Слева, впереди что-то блеснуло. Рядом с первым огоньком загорелся другой. По спине мальчика пробежали мурашки, руки выпустили ремень.
«Волк! Сейчас набросится!» — спотыкаясь и падая, Санёк кинулся с тропинки в сторону. «А Ночка?» — В следующий миг он бросился обратно и упал рядом с плетенкой. Он охватил шею жеребенка руками и прижался к теплому боку. К его удивлению, Ночка лежала спокойно.
Волк, очевидно, не торопился. Он чего-то выжидал. «Наверно, ждет, что я испугаюсь и брошу ее?» — Не отдам! Дудки! — закричал Санёк, шаря по земле руками. Пальцы нащупали суковатую палку. — Попробуй, подойди! Ну, попробуй! — возбужденно говорил Санёк, поглядывая на притаившегося волка.
Ждать пришлось долго и Санёк не вытерпел: он стремительно вскочил и ринулся к огонькам.
— Получай! Получай! Не с такими справлялся! Подумаешь!.. Волков ещё бояться! — в ярости кричал он. — Трусишь? А, перепугался, молчишь? — Палка переломилась, а волчьи глаза светились попрежнему, продолжая мерцать спокойным светом. Ударив еще несколько раз, Санёк споткнулся и пребольно ударился коленом о трухлявый старый пень. Светлые искры от гнилушки так и разлетелись в разные стороны.
— Ух, чтоб тебя! Обманулся! — с досадой и вместе с тем радостно крикнул Санёк и вытер ладонью мокрый лоб.
Через несколько минут он снова тащил тяжелую волокушку по тропинке. От пережитого волнения и страха он устал еще больше. Саднила коленка, ушибленная о пень. Натертые ремнем ладони ныли и горели. Хотелось пить. Еще несколько раз филин пытался пугать Санька. Издалека доносился протяжный вой и лай, на повороте что-то больно ударило мальчика по плечу. Саньку даже слышались выстрелы и крики. Но он, стиснув зубы, не оглядываясь, продолжал упорно идти.
Темнота постепенно рассеивалась; сквозь стволы сосен просачивался мутный свет. На востоке робко загорелась светлая полоска. Санек прищурил усталые глаза и остановился. За узкой канавкой начинались луга. Он с трудом перетащил волокушку через канаву и повалился в росистую, пахучую траву.