Мы узнали, что Земля – место ссылки падших ангелов, и когда мы умираем, бесы пинками загоняют нас в новое тело, а в чье – смотря по степени заслуг. Существование реинкарнации доказывается на основании множества историй: например, кто-то, будучи в прошлой жизни лошадью, вспомнил, как потерял подкову, и она оказалась именно в том месте, где и привиделась. Мы узнали также о том, что воскресения во плоти вообще не бывает.
Мы узнали, что никакого чистилища нет, слышали и о том, что чистилище в девять раз ярче огня, а восемнадцать ангелов проносят сквозь него добро, гостя по одному дню в каждом из семи небес. На небесах есть пастбища, саванны, джунгли и птичье пение. Там нет ни голода, ни проказы, а люди носят «платье из света» и вновь обретают короны, что носили перед превращением в падших сатанинских ангелов.
Мы узнали, что свободной воли не существует; ангелом или дьяволом становятся по предначертанию, а потому раскаяние и потуги к благонравию бессмысленны. Сия доктрина подтверждается божественным предвидением и лицензирует абсолютную распущенность, вплоть до кровосмешения.
Мы узнали, что все таинства, совершаемые греховными попами, не имеют законной силы, и задним числом это касается всех таинств, совершенных прежде. Поэтому люди толпами пойдут на новое крещение, узнав, что их священники грешили.
О плотских делах говорится, что брак – «бесовство», а супружеское соединение – «узаконенный блуд»; сие означает, что равно грешно состоять в браке или прелюбодействовать во внебрачных связях, отчего последнее оправданно, поскольку человек обречен на греховность в обоих случаях.
Люди придумывают себе странные запреты, полагая сатанинскими самое разнородное. Так, некоторые не едят мясо, потому что его создал Дьявол, а также сыр, яйца и молоко, но потребляют рыбу, поскольку она – «дикий продукт воды». Многие не дают клятв, ссылаясь на Евангелие от Матфея, 5:33–37, и, таким образом, не женятся, потому что не могут дать обета. По той же причине они отказываются быть крестными родителями. Для других дьявольскими созданиями являются насекомые, рыбы и вши, а также змеи, лягушки, жабы, ящерицы и мыши. Существуют когорты попрошаек, отказывающихся работать на том основании, что это способствует благоденствию мира, созданного Дьяволом. Они чудовищно паразитируют на невежественных бедняках, которые тем не менее с радостью оказывают им поддержку. Некоторые считают прием пищи трудом и морят себя голодом до смерти, усмиряя плоть.
Среди наиболее любопытных верований, получивших распространение, мы обнаружили следующие: Понтий Пилат получил свою долю из сорока сребреников Иуды; если подержать на макушке Евангелие от Иоанна, приманишь большую удачу; только достигшие совершенства могут произносить «Отче» (поэтому многие никогда не говорят этого слова и во время службы затыкают уши, когда оно произносится); Бог создал зло, чтобы у Него было с чем сравнить Себя и постичь; нужно окунуться во зло, чтобы понять его и преодолеть; рай настанет, лишь когда спасется последняя душа, включая и самого Сатану.
Мы боимся изнурить Ваше преосвященство длением этого раздела нашего доклада, но, если вкратце, мы обнаружили в стране множество еретических верований. Мы столкнулись с вальденсами, арианством, маздеизмом, альбигойством, манихейством, богомильством, теософией, павликианством, несторианством, монофизитством и гуситством.[40] Мы обнаружили многочисленные гностические группы, включая одну, которая фактически проповедует спасение через оральный секс, хотя и состоит из тех, кто искренне считает себя католиками. Мы видели монахиню, которая в растрепанном виде бродила по округе и заявляла, что Римская церковь – «шлюха апокалипсиса, синагога Сатаны, памятник из мертвых камней»; тем не менее на шее у нее висел медальон с изображением Его Святейшества, и она весьма часто целовала его с пылом, превосходящим религиозный. Кроме того, мы обнаружили, что преобладает практика генотеизма, то есть обычай почитать за Высшее Существо любое божество, поминаемое сейчас.
В завершение сообщаем наше общее мнение: обнаруженное позволяет сделать два вывода. Первый: религиозное воображение народа отнюдь не мертво. Мы столкнулись с невероятной живостью веры, когда затрачиваются огромные умственные усилия на создание богословских теорий, люди спорят о них, соблюдают выработанные предписания. Это говорит о глубокой духовности, народ переполнен художественными устремлениями, что пропитывают все стороны его жизни. Мы полагаем, это повод для ликования, ибо показывает, насколько плодородна сия почва.
40