Гарри он увидел сразу, когда вошел в отель. Тот шагал, держась за ручки жужжащего полотера, не глядя по сторонам, обходя круглый холл по сужающейся к центру спирали. Джимми пересек холл, подошел к розетке, выдернул из нее шнур полотера. Негр выпрямился, недоуменно озираясь, и тут увидел Джимми, державшего в руке шнур. Черное блестящее лицо его расплылось в ослепительной улыбке.
- Здравствуйте, мистер Ирвин, вас еще не назначили министром юстиции?
- Назначили, Гарри, во всяком случае президент подписал мое назначение, но без твоей резолюции его подпись не действительна.
- Рад вас видеть, мистер Ирвин, никак решили опять к лам переехать?
- Нет, Гарри, я пришел к тебе, а не к администрации. Хочу взять у тебя урок по управлению этим техническим чудом.
- Полотером? Никак решили переквалифицироваться в уборщики?
- Да нет, надоело дома со шваброй возиться.
- Но вы же не собираетесь покупать себе эту громадину?
- Да нет, конечно, но ты все-таки научи меня им пользоваться. Это ведь общепринятая модель для больших помещений?
- Ну почему, необязательно, это хорошая модель для холлов, больших танцзалов, а для помещений сложной конфигурации, особенно заставленных мебелью, гораздо удобнее модель "Вудворт", которая есть, например, в муниципалитете, в прокуратуре, в полицейском управлении.
Джимми, услышав о прокуратуре, сразу навострил уши.
- Гарри, а ты знаешь того парня, что убирается в прокуратуре?
Негр засмеялся, сверкая великолепными зубами.
- Да, мистер Ирвин, очень хорошо знаю этого скверного негра... совсем плохой негр.
Джимми был родом из штата Нью-Йорк и всего два года жил на Юге, но уже неплохо понимал своеобразную манеру речи здешних негров, поэтому он сразу догадался, что имеет в виду Гарри Лейк.
- Ты хочешь сказать, что ты и в прокуратуре убираешь? - изумленно спросил он.
- Да, три раза в неделю, а что? Что-нибудь не так? - встревожился негр.
- Да нет, все в порядке, - успокоил его Джимми, - а завтра ты тоже будешь убираться в прокуратуре?
- Завтра воскресенье? Да, по воскресеньям я там убираю вечером.
- И с тобой никто ни о чем не договаривался? - продолжал допытываться Джимми.
- Никто. Да что случилось, мистер Ирвин?
- Успокойся, ничего не случилось, я просто так спросил. Слушай, Гарри, а почему бы тебе не пригласить меня завтра в гости, ты как-то хвастался, что твоя мама печет замечательные блинчики.
- Приходите, конечно, мама будет очень рада, вот только мне вечером нужно будет идти убирать прокуратуру.
- Ну и отлично, вместе и выйдем из дома. А как к тебе добираться?
- О, это очень просто, мистер Ирвин, нужно просто идти вдоль железной дороги мимо станции и сразу за водокачкой увидите маленький домик с красной крышей. Она такая одна во всем городе - мне в пожарной части дали краску, за то, что я помогал им во время ремонта. А вы, правда, завтра придете?
- Честное слово, Гарри, часов в шесть вечера я уже буду у тебя. О'кей!
Они попрощались, и Джимми вышел из отеля. По дороге домой он все ломал голову над этой загадкой. Как же так, ведь мистер Бретфорд говорил, что дал уборщику прокуратуры сто долларов за то, что тот не выйдет завтра па работу, а Гарри Лейк уверяет, что никто с ним ни о чем подобном не говорил. Может быть, Гарри просто не хочет говорить правды? Да нет, непохоже. Тогда, значит, мистер Бретфорд лжет?
Но зачем? Может быть, он только еще собирается договориться с уборщиком, а чтобы успокоить его, Джимми, сказал об этом, как о деле уже свершенном? Несомненно, что так оно и есть, уговаривал себя Джимми, но червячок сомнения уже зашевелился в его душе. Еще его беспокоило, знал ли мистер Боннелл о поручении, данном Джимми. Если знал, то зачем нужна игра в прятки, почему он улетел в Вашингтон как раз в этот день? А если он не знает об этом, по словам самого же мистера Бретфорда, "весьма щекотливом" поручении, то не много ли его компаньон берет на себя, затевая это дело в одиночку, без согласия главы фирмы?
Все эти вопросы теснились в голове, не давая покоя, пока он ехал к себе домой, старательно притормаживая перед светофорами. За те почти два года, что не садился за руль, он порядком отвык от машины и сейчас чувствовал себя не очень уверенно, а когда припарковывался у себя во дворе, то сумел поставить "форд"
между чьим-то "мустангом" и стеной котельной лишь со второй попытки. Поднявшись бегом к себе на третий этаж, юноша старательно запер за собой дверь и лишь затем достал из своего "дипломата" магнитолу. Разобравшись в кнопках, он перемотал всю Пленку на левую бобину и, надев наушники, включил воспроизведение. Послышалось шипение, затем голос Уолта Бретфорда, чуть искаженный мембраной, громко сказал ему в самое ухо: "...нимать передачи с микрофона под той же цифрой". Это было так неожиданно, что Джимми чуть не отдернул голову. Засмеявшись, он убавил громкость. Голос шефа спросил:
"Вы все поняли?". Затем последовало довольно долгое молчание, и чей-то ломкий юношеский голос неуверенно произнес:
"Но, мистер Бретфорд, ведь это нарушение закона". "Да ведь это же мой голос", - понял Джимми и удивился, какой он у него еще юношеский и не устоявшийся, Он продолжал прослушивать разговор, все больше недоумевая, откуда шеф знал, что Джимми не пьет и не курит, что его водительские права действительны в этом штате? Может быть, Уолт Бретфорд давно собирает о нем сведения, но зачем?
Между тем разговор на пленке подходил к концу, из наушника слышался сочный баритон Уолта Бретфорда: "...машинка на столе миссис Шерилл, а это вот возьмите наш бланк. Я уже подписал его. Отпечатайте запрос и поедем!"
Опять ломкий голос Джимми: "Хорошо, мистер Бретфорд".
Звук закрываемой двери, затем тишина, заполненная чуть слышным потрескиванием и шорохом. Джимми хотел уже выключить магнитофон, как вдруг голос шефа явственно произнес: "Господи, ну и кретин".
"О ком это он?", - подумал юноша.
Из наушника послышался непонятный звук, затем характерные щелчки телефонного диска. Уолт Бретфорд не признавал кнопочных телефонных аппаратов, считая, что в кабинете адвоката все должно быть респектабельно и с налетом старины: это вызывает доверие клиентов. Снова раздался его голос, до странности дружелюбный, с интонациями, которые он на работе себе не позволял: "Хелло, старина, ты один?
Я только что говорил с этим типом о нашем деле. Да, как я и предполагал, он заглотил наживку вместе с крючком. Кажется, этот юный кретин уже вообразил себя Джеймсом Бондом".
"Так это же он обо мне!" - догадался Джимми, и щеки его залила краска стыда и негодования. "Сейчас мы выезжаем с ним к тебе, так что предупреди своего "бульдога", пусть посмотрит на него". Последовало довольно долгое молчание, затем с явным самодовольством им было сказано: "Уж в этом ты можешь на меня положиться. У него просто нет других близких знакомых в городе. Я даже не сомневаюсь, что сегодня же попросит ее об этом, ему просто некого больше просить. Ну, ладно, не нервничай, у нас еще масса времени до утра. Не получится этот вариант, придется пойти на запасной". Наступило молчание, прерываемое односложным "да" и "нет".
"Да, я с тобой согласен, но ты же понимаешь, что сделать это все равно необходимо, иначе он неизбежно начнет потом болтать и последствия трудно будет даже представить", - сказал Бретфорд. - Ну я рад, что мы друг друга понимаем.