– С прошлой субботы ты стала какой-то странной. Не хочешь рассказать мне, что произошло?
Джем уставилась в окно кабинета.
– Как ты думаешь, где сейчас может быть Чарльз?
Губы Деллы скривились при упоминании о Чарльзе Сойере.
Насколько она что-либо понимала, этот человек оказал Джем большую услугу своим исчезновением.
– Даже если бы ты знала, где он, что с того?
– Возможно, ничего. – Джем снова принялась мять в руках оконные занавески. – Я знаю, что вам с папой не нравилось, что он за мной ухаживает. Но ведь это из-за того, что он был просто наемным рабочим...
– Дело не в этом, – возразила Делла.
– Может быть, не для тебя, но для папы...
Делла не пыталась делать вид, что умела читать мысли Джеймса Уитэйкера, поэтому она просто промолчала. Но работники не женятся на дочерях хозяев. Таков был закон их жизни, и Джеймс Уитэйкер знал и уважал этот закон. Внезапно глаза Деллы сузились.
– А почему это ты сейчас вспомнила о Чарльзе?
Джем снова схватилась за занавеску, вспомнив своего первого поклонника, единственного мужчину, который относился к ней как к женщине, а не как к капризу природы.
– Просто так.
– Гм-м-м...
Делла повернулась в своем кресле и выехала из комнаты; насчет смысла ее реакции сомневаться не приходилось. Джем всю неделю была раздражительной и вздорной, и странно, что Делла еще раньше не поинтересовалась причинами подобного поведения. Но после субботнего вечера Джем не могла выбросить из головы мыслей о своем нарушенном обещании.
Она никогда не говорила никому о своей клятве дождаться Чарльза и выйти за него замуж, когда он вернется. Она решила сама, что для того, чтобы спасти ранчо Уитэйкеров, надо сперва выйти замуж за Риза. Она понимала, что Пит и Делла надеялись, что она забудет о Чарльзе, и уже решили, что он для нее ничего не значит. Джем коснулась медальона, висевшего у нее на шее, вспомнив, как много он в действительности значит для нее, и от этой мысли ее чувства к Ризу смутили ее еще больше.
Всю последнюю неделю она избегала его, не ложилась в постель, не убедившись, что он уже заснул, и вставала до того, как он проснется. Несколько ночей она провела, свернувшись клубочком на неудобном диване в кабинете отца. Встречаясь с Ризом, она продолжала спорить с ним по поводу найма работников. Подлинные причины возникшей между ними напряженности оставались невысказанными.
Услышав отчетливый стук сапог Риза по твердому дубовому полу, Джем прижала ладонь ко лбу и приказала себе успокоиться.
Риз подошел к столу и заговорил:
– Вы собираетесь провести здесь весь день, ничего не делая?
– Я...
– Я знаю, чем вы заняты. Вы просто пытаетесь оттянуть день, когда необходимо будет принять окончательное решение.
– Я не собираюсь перед вами отчитываться, Макинтайр. Или вы забыли, кто здесь...
– Как я могу об этом забыть, если вы мне напоминаете каждую минуту? Что ж, хозяйка, пора решать. Мне нужен помощник. Или вы принимаете решение, или наш договор расторгнут.
У Джем привычно засосало под ложечкой. Она ненавидела Риза за то, что тот использовал каждый шанс, чтобы уколоть ее. Ее раздражало даже то, что он так хорошо сыграл свою роль на вечеринке. Да, он сделал все так, как она хотела, но из-за его поведения Джем перестала контролировать свои собственные действия. Даже когда он вел себя хорошо, это вызывало у нее гнев.
Следующие слова Риза застали ее врасплох.
– Я сделал Пита старшим рабочим. Не понимаю, почему его не назначили на эту должность раньше.
– Но...
– Вы собираетесь спорить со мной из-за этого тоже? Есть на свете хоть что-то, в чем вы согласились бы с моим мнением?
Вынужденная промолчать, Джем подумала, не сказать ли Ризу о плохом состоянии здоровья Пита. Но, возможно, в качестве старшего рабочего он сможет уделять физическому труду меньше времени и сил. С удивлением она пыталась понять, почему же ей самой это не пришло в голову. Да все очень просто: никто не должен занимать место Чарльза Сойера! Джем настойчиво боролась против всего, что могло бы изгладить память о Чарльзе.
Выпрямившись, она взглянула Ризу в глаза.
– Пит будет превосходен на этой должности. – Она перевела взгляд на лежавшие перед ней конторские книги. – Вы хотели сказать мне еще что-то?
– Да, ваше величество! – Джем невольно вздрогнула от этих слов и тона, которым они были произнесены. – Вы чертовски хорошо знаете, что я хочу сказать. Я хочу завершить найм.
– Насколько я понимаю, с этим все решено.
Риз обошел вокруг стола с явным намерением выдернуть ее из кресла. В испуге Джем быстро вскочила и перебежала на другую сторону стола, стараясь сохранить как можно большую дистанцию между собой и Ризом.
Риз неумолимо произнес:
– Ничего не решено. Не забывайте, я в любой момент могу послать все это к черту и отпустить тех, кого уже нанял.
Джем побледнела. С одной стороны, ей вовсе не хотелось играть с Ризом в такие опасные игры, но, с другой стороны, она боялась поставить ранчо Уитэйкеров под угрозу.
– Вы не посмеете!
– Не испытывайте мое терпение, хозяйка. Вам может не понравиться то, что из этого выйдет.
Джем стиснула зубы и уставилась на Риза. То, как он произнес слово «хозяйка», выдавало огромную скрытую силу и угрозу. Чувства, которые этот человек пробудил в ней неделю назад, ясно говорили ей, что она может поменяться с ним местами – в буквальном смысле!
Глядя, как ее грудь вздымается от негодования, Риз вспомнил, что он почувствовал от прикосновения к ней, когда случайно сжал эту грудь рукой во время вальса слепых. Всю эту неделю он ждал и наблюдал и с каждым днем становился все мрачнее. И то, что его настроение портилось от такой мелочи, раздражало его сильнее всего. С чего это он должен злиться из-за этой женщины, похожей на бурого крапивника? Почему ему так хочется сейчас обежать вокруг стола, схватить ее, повалить на пол и...
Запретив себе думать об этом, Риз швырнул на стол шляпу. Он испытал минутное удовольствие, увидев, как Джем слегка отшатнулась, изо всех сил стараясь скрыть свой испуг. Она словно прочла его мысли.
– А теперь мы должны что-то решить насчет быка.
Джем с изумлением уставилась на него, не понимая, что он имеет в виду. Все его мысли были ясно написаны на его лице.
Риз нетерпеливо повторил:
– Бык Уиснера. Надо решить, нужен ли он нам, а если нужен, то договориться насчет оплаты.
Риз взял шляпу со стола резким движением и двинулся к двери. Джем не шевелилась, глядя на него во все глаза.
– Ну, вы идете или нет?
Джем потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок. Когда она открыла рот, вместо обычного голоса из него вырвался какой-то скрип.
– Конечно.
Сдвинувшись с места, она почувствовала, что едва держится на ногах. Джем уставилась на свои непослушные ноги, но Риз снова окликнул ее:
– Мы не можем проторчать тут весь день!
Неуклюже двинувшись вперед, Джем добралась до прихожей. Она повернулась, чтобы взять свою шляпу с вешалки, и замерла с протянутой рукой. Рядом с вешалкой на стене висело зеркало. Заметив румянец на своих щеках и странное выражение глаз, Джем оцепенела. Перед ней была не Джем Уитэйкер. Отражение в зеркале смеялось над ней. Это была Джем Макинтайр.
Лошади мчались от ранчо Уитэйкеров к ферме Уиснеров. Искоса взглянув на Джем, Риз обратил внимание, что она двигается с естественной грацией, словно красивое животное. На ней по-прежнему был нелепый пыльник, но брюки сегодня были другие. Риз прищурился, пытаясь понять, что же изменилось.
Увидев ноги Джем, он немедленно сообразил, в чем дело. Эти брюки не висели на ней мешком, а плотно, как перчатки, обтягивали ее невероятно длинные ноги. Глаза Риза скользнули выше, к талии, и задержались на плетеном кожаном поясе. Риз подумал, что такие длинные ноги сыщутся не у всякого мужчины. Ему стало любопытно, как же они выглядят, когда их ничто не скрывает.
Джем была по-прежнему мало похожа на женщину, как и в день их первой встречи. То, что с тех пор она дважды надевала платье, ничего не изменило. Пума, спустившись с гор, не превратится в домашнюю кошечку.