Интересно, кто об этом не слышал? Риз предстал перед Джем в новом свете. Отряды Шеридана были чуть ли не самыми знаменитыми в гражданской войне. Что же за человек этот Риз Макинтайр? Абигейл снова опередила ее, отозвавшись на это замечание:
– Я и представить себе не могла, что среди нас такой герой! Вы оба чересчур скромны. Давно надо было рассказать.
Риз и Джем переглянулись. Они были незнакомы друг с другом, и каждое новое открытие – лишь еще больше подчеркивало этот факт.
– Вы, наверное, умираете с голоду! – внезапно воскликнула Абигейл.
Джем даже не приходило в голову, что Риз может быть голоден или уставать. Когда Абигейл вышла из комнаты, взметнув пышными юбками, Джем внимательно взглянула на Макинтайра. У его рта залегли глубокие складки, тени под глазами выдавали сильную усталость.
– Значит, вы это сделали, Макинтайр.
– Ага.
Джем не могла выдавить из себя ни единого слова благодарности.
– Вы, похоже, утомились за день. Риз отхлебнул щедрый глоток бурбона.
– Утомился.
– Хороший ночной отдых приведет вас в форму.
Рука его замерла в воздухе, пальцы вцепились в стакан. Сегодня они оба слишком устали, чтобы разделить друг с другом постель. Прежде чем Джем успела сообразить, что именно она сказала, Абигейл уже вернулась.
– Пойдемте. Ужин остывает.
Войдя в столовую, Джем и Риз с изумлением уставились на стол, накрытый только на две персоны.
– А как же ты?
– Я уже сказала тебе, что не хочу вам мешать. Я отнесла поднос себе наверх. Ну, приятного аппетита!
– Нет! – в один голос воскликнули Джем и Риз.
– Даже слушать ничего не желаю! Увидимся утром. – И Абигейл, помахав рукой на прощание, исчезла.
Растерянно повернувшись друг к другу, Джем и Риз неуклюже расселись по местам за столом, так заботливо накрытым для них Абигейл. В полированной столешнице отражалось пламя свечей. Джем молча смотрела на благоухающие ароматические палочки из соснового дерева и на букет из весенних гибискусов, стоявший в хрустальной вазе ее матери.
На лучшем материнском блюде лежал большой кусок говядины, но ни Джем, ни Риз не потянулись к нему. На дальнем конце стола стоял искусно украшенный торт; глазурь поблескивала в мягком свете канделябра. От Джем не ускользнуло значение этого десерта – уменьшенной копии свадебного торта. У нее окончательно пропал аппетит.
Наконец Риз отвернулся от торта и отрезал себе толстый ломоть мяса. Джем машинально передала ему гарнир. Тишину в столовой нарушал только стук серебряных приборов и фарфоровой посуды. Джем провожала глазами каждую вилку, которую Риз отправлял себе в рот, не в состоянии избавиться от воспоминаний о том коротком поцелуе, последовавшем вчера за словами священника. Грусть переполняла ее сердце, когда она начинала воображать себе, каким бы мог быть этот момент, если бы это был настоящий свадебный ужин.
Тени плясали на лице Риза, скрывая от нее выражение усталости. Но они не могли спрятать от взгляда Джем на удивление привлекательные черты его лица и пронзительный взгляд серых глаз. Джем была поражена тем, что этот человек вызывает у нее такое любопытство. Что же еще скрывается за этой непроницаемой маской? Но она понимала, что не сможет задать свой вопрос, и после того как Риз расправился со своей порцией, в комнате воцарилась абсолютная тишина.
– Не знаю, как бы вам получше это объяснить, хозяйка, но если я сейчас же не придавлю добрый тюфяк, то засну прямо тут, над тарелкой.
Этого момента Джем боялась больше всего. Абигейл была все еще здесь, в этом доме, а они с Ризом вот уже двадцать четыре часа как были законными супругами. Джем решительно поднялась из-за стола и направилась к двери.
Шаги отдавались гулким эхом в лестничном пролете, и Джем подумалось, что, должно быть, она чувствует себя точь-в-точь, как Мария-Антуанетта, когда ее вели на гильотину. Оглянувшись на Риза, она напомнила себе, что французскую королеву не заставляли спать с палачом перед казнью.
Дойдя до спальни, Джем помедлила, прежде чем повернуть дверную ручку. Наконец она собралась с духом, переступила через порог и снова замерла. Что же теперь?
Взгляд ее задержался на седельных сумках Макинтайра, переброшенных через спинку стула. Она нервно сглотнула слюну и отвела глаза. Подойдя к платяному шкафу, она потянула на себя дверцу.
– Вы можете положить свои... э-э-э... вещи сюда, – начала она.
Риз уставился в глубины гардероба, который она так беспечно распахнула перед ним. Удивившись, что его так заинтересовало, Джем заглянула в платяной шкаф. Там, прямо на виду, висели ее ночная сорочка и халат. С пылающими щеками Джем захлопнула дверцу.
– Я уверена, что сейчас вы слишком устали, чтобы распаковывать сумки.
Присев на краешек кровати, Риз проворчал:
– Да, верно.
Взглянув на него, Джем увидела, что слова Риза не вяжутся со странным выражением, застывшим в его глазах. Она стояла неподвижно, глядя как он поднял ногу и принялся стаскивать с себя сапог. Справившись, наконец, с сапогом, Риз взглянул на нее, иронически приподняв уголок рта.
– Вы что, так и собираетесь стоять здесь и смотреть?
Джем открыла рот, чтобы что-то ответить, и снова закрыла его, в растерянности огляделась по сторонам и неловко подошла к гардеробу. Напустив на себя безразличный вид, она снова открыла дверцу, достала ночную сорочку и халат и захлопнула платяной шкаф. Обернувшись, она наткнулась на улыбку Риза, весьма довольного тем, что она держит перед ним на виду те вещи, которые только что пыталась от него спрятать.
– Мне просто... – Джем прочистила горло и продолжала:
– Мне, как бы это, надо переодеться...
Риз насмешливо улыбался, глядя, как она прячется в алькове. Джем безмолвно проклинала судьбу, поставившую ее в такое нелепое положение. Трясущимися руками она расстегнула пуговицы, поспешно стянула с себя одежду и скользнула в ночную сорочку.
Собравшись с духом, Джем вышла из-за занавески, но тут же замерла при виде одежды Макинтайра, беспечно брошенной поверх седельных сумок.
Но не может же он спать одетым, сказала она себе. Движения ее замедлились, но все же она добралась до кровати и мягко опустилась на матрас. Потом она тихонько поставила светильник на мраморный ночной столик. Стараясь расслабиться, не потеряв при этом бдительности, Джем устроилась на самом краешке матраса. Макинтайр зарыл лицо в подушку, повернувшись к ней спиной. Ом не шевелился и не говорил ни слова. Джем очень осторожно приподнялась и погасила светильник.
Темнота окутала их. Свет луны пробивался сквозь занавески, окрашивая спальню в серые тона. Джем привыкла к сумраку и стала различать отдельные предметы: высокий комод, гардероб, другую давно знакомую мебель. А потом она обнаружила, что смотрит прямо на сапоги Макинтайра. Они стояли рядом со стулом с его одеждой. И при виде этих сапог Джем еще острее осознала, что рядом с ней лежит обнаженный риз.
Чуть слышный скрип пружин заставил ее напрячься и застыть от ужаса. Едва осмеливаясь перевести дыхание, Джем услышала легкий вздох и поняла, что Макинтайр всего лишь пошевелился, устраиваясь поудобнее. Джем никак не могла выбросить из головы воспоминание о том свадебном поцелуе. Она прикоснулась к своим губам, вспоминая ощущение губ Макинтайра Риз снова пошевелился. Джем вцепилась в край матраса с отчаянием одинокого моряка, хватающегося за мачту тонущего судна.
ГЛАВА 5
Джем вошла на кухню и остановилась, держась за дверной косяк и стоя спиной к Делле. Одного взгляда было достаточно, – чтобы понять, что Мэри, помощницы Деллы, на кухне нет.
– Доброе утро, Джем. – Голос Деллы звучал чуть более жизнерадостно, чем это было – необходимо. – Хорошо выспалась?
В ее вопросе звучал несомненный подтекст. Джем взяла чашку с дымящимся кофе и повернулась лицом к Делле, стараясь успокоить взбунтовавшийся от напряжения желудок.