— Ничего я не сошел. Я люблю тебя… — мрачно повторил Максим.
Она тихонько засмеялась:
— Правда?
Максим молчал. Лидия взяла его за руку, усадила на диван, села рядом. Он повиновался, смотрел на нее покорными глазами.
Она вздохнула:
— Ты знаешь, что тебе теперь нельзя приходить к нам, как прежде.
Он удивленно взглянул на нее.
— Да, да… То ты приходил как товарищ, студент, как друг, а теперь…
— Но почему же? — недоуменно спросил Максим. — Что изменилось?
— Многое. Мама сегодня выговаривала мне. Так нельзя, понимаешь? Есть правила приличия…
Максим был сбит с толку, не зная, что говорить.
— Какие правила? Что ты все выдумываешь?
— Как ты не понимаешь, — с досадой пояснила Лидия. — Парню к девушке нельзя просто так приходить, если он не жених! Ну что ты так уставился? — Лидия вспыхнула, закрыла ладонями лицо. — Ах, я и сама не знаю, что говорю… Никогда об этом не думала… Это все мама…
Максим уныло глядел в одну точку. Его лицо заливала такая же горячая краска.
— А разве я не могу быть твоим женихом? Хочешь, завтра же поженимся? — с юной горячностью предложил он.
Лидия усмехнулась:
— Ты что? Разве это так просто делается?.. Так сразу?
— А как? Я люблю тебя… И ты… Ты ведь тоже любишь меня? — смело спросил Максим.
Лидия задумалась, вздохнула:
— Я не знаю. Мне еще год учиться… По-твоему, это пустяк?
— Ерунда! — нетерпеливо перебил ее Максим. — Мы можем пожениться теперь же, до моего отъезда. И ты будешь продолжать учиться.
Она покачала головой:
— Нет, мама так сказала: пока не окончишь институт и не станешь работать, ни о каком замужестве не может быть и речи… Сам посуди, какое уж тут будет учение? А твои родители? Ты должен же им сказать? Мама говорит: так нельзя, чтобы ты ходил ко мне как жених, а твои отец и мать не знали. Ты еще даже не познакомил меня с ними.
Максим окончательно был обескуражен: он и в самом деле ни разу не подумал о том, чтобы привести подругу в свой дом, представить ее отцу и матери. Наоборот, он стеснялся говорить с ними о том, что вот уже год дружит с Лидией. А теперь оказывается, из-за каких-то житейских правил ему давно надо было идти в открытую и назвать себя женихом…
Он сидел погруженный в противоречивые думы. Прямо перед ним стоял маленький столик, за которым они совсем недавно так спокойно работали по вечерам. Часами они могли сидеть над книгами и говорить только о том, как бы получше сдать зачеты. А теперь все стало по-другому…
Каждый предмет на столике был хорошо знаком Максиму. Вот стопка книг, и среди них — «Молодая гвардия», «Овод», толстый однотомник Тургенева из школьной серии, с закладками в нескольких местах.
Он знал: Лидия любила Тургенева больше других писателей-классиков и часто самозабвенно читала вслух целые страницы из романа «Накануне», из повести «Вешние воды». Ее увлекали благородные образы тургеневских героинь, страстная, одухотворенная сила их любви. Максим же относился к увлечению Лидии чуть иронически, не понимая его, хотя и не признавался в этом. Хрестоматийное чтение классиков и разбор их произведений наскучили ему еще в школе. Он предпочитал приключенческие романы.
Тут же, на столе, стоял небольшой портрет Зои Космодемьянской в скромной рамке. Максим не раз замечал, как задумчивый взгляд Лидии подолгу останавливался на портрете.
Вот и теперь на лице ее появилось самоуглубленно-мечтательное, отчужденное выражение. Неподвижный взгляд девушки был устремлен куда-то в невидимую дальнюю точку. Она, казалось, была далека в эту минуту от всего, что так занимало и волновало Максима.
Он осторожно дотронулся, до ее руки:
— Так как же мне быть, Лида? Я не хочу уезжать, ничего не решив.
Лидия рассеянно взглянула на него.
— О чем ты? Ах да, о женитьбе… — Она усмехнулась: — Рано еще, Макс, об этом думать… Очень рано.
— Почему? Ведь ты же сама только что говорила, — обиженно прошептал Максим.
— Ну и что же… — Она опять усмехнулась. — Я и сказала, что до этого еще далеко. Не так это приходит, Макс… Не так… Нет еще у тебя настоящего чувства, чтобы о нем говорить всерьез…
Лидия решительно отвела его руку, встала с дивана, выпрямилась, сразу став сдержанной и неприступной.
— Какого чувства? Ведь я же сказал, что люблю… — напомнил Максим, но она раздосадованно повела плечом.
— Ты уверен, что это любовь? Настоящая? — Помолчав, она заговорила более мягко: — Давай повременим, милый. Проверим. Ты только не сердись. Ты поезжай, я закончу институт, а потом… потом будет видно…
У Максима был удрученный, даже сердитый вид.